Премьера мюзикла по пьесе Джо ди Пьетро прошла в Санкт-Петербурге

В облике дивы в перьях и в розовом читается пародия на гламурную блондинку. Фото Марии Ковалевой предоставлено пресс-службой театра

Санкт-Петербургский театр музыкальной комедии открыл сезон раньше всех коллег по музыкальному цеху мюзиклом «Хорошенькое дельце, или Непыльная работенка». Спектакль на музыку Джорджа и Айры Гершвинов по пьесе Джо ди Пьетро в постановке Корнелиуса Балтуса.

Когда этот мюзикл появился под занавес минувшего сезона в формате «открытой репетиции», какой здесь небезуспешно опробовали, начав с «Ромео и Джульетты» Пресгурвика в постановке Керо, душа возликовала. Словно камень свалился, застрявший в виде тяжелого осадка после «Хозяйки Медной горы» Матвейчука. Не столь частый случай – заполучить мюзикл, премьера которого в Императорском театре Бродвея состоялась всего лишь в 2012 году при участии звезд Мэттью Бродерика и Келли О’Хара. Он приглянулся директору Театра музыкальной комедии Юрию Шварцкопфу, и эта любовь с первого взгляда по цепочке передалась зрителям петербургской премьеры. Публика здесь не любит сдерживать эмоции, отбивая ладоши в знак признания собственных способностей в экспертизе любимого жанра. Но в овациях после «Непыльной работенки» чувствовались особый энтузиазм и нескрываемое счастье обретения чего-то очень долгожданного и ценного, точнее бесценного. Каждый получил от этого спектакля что-то свое: кто-то больше всего от гениальной музыки Гершвина, кто-то – от фирменного американского юмора и ироничного взгляда сценаристов и режиссера на него, кто-то услышал любимых солистов в новых, но невероятно ладно и выигрышно севших на них амплуа. Но в чем все были едины, так это в понимании, что им подсунули не синтетическую подделку, написанную с помощью искусственного интеллекта, не имитацию жанра, но здоровый продукт, созданный, кажется, самой природой – природой свободного человека. Комический мюзикл так выстрелил еще и потому, что оказался на своем месте и особенно в нужное время, когда от начала до финала не покидало ощущение, что тебя, наконец, отпустило и можно глубоко вздохнуть и просмеяться, высмеять, залиться смехом от самых, казалось бы, банальных гэгов.

Американский драматург Джо ди Пьетро написал для всего этого букета чувств, эмоций и смыслов такой хитрый, многослойный, пропитанный спиртом и иными приправами сценарий, в котором читались его почтение и большая любовь не столько к мюзиклу, сколько к старушке оперетте и больше того – к опере. Трое бутлегеров в поисках укрытия оказываются в доме богатого шалопая и прожигателя жизни Джимми Винтера под прикрытием слуг, каждый из которых в финале, пройдя вереницу головокружительных передряг и социальных переодеваний, находит себе достойную идеальную пару. Из самых очевидных, с течением сюжета оказавшихся на поверхности ассоциаций без большого труда прочитались связи с «Летучей мышью» Штрауса, «Свадьбой Фигаро» Моцарта, а под занавес – еще и с «Королевой чардаша» Кальмана, когда, как богиня, из машины является мать главного героя Милисента, раскрывающая, что она и есть тот самый Браунберд, глава банды бутлегеров, гроза полицейских и всевозможных запретов на все. Сценарист прекрасно обыграл историческое имя Берда Брауна, который был лидером Движения за гражданские права и современником преподобного доктора Мартина Лютера Кинга – младшего. А когда после сцены обеда в честь приближающейся свадьбы Анталия Далворт, герцогиня Вудфорд, изрядно накачавшись чудодейственным напитком – «безалкогольным лимонадом», вдруг освободилась от вериг своих чумных предрассудков председателя общества женщин-трезвенниц и, как девчонка, призналась в любви бутлегеру Кренделю в прикиде камердинера, как не вспомнить и о силе «Любовного напитка» Доницетти? Оба они запевают роскошный дуэт «Мой Штраус», где, отстаивая свои ценности – кто трехдольные плывущие вальсы Штрауса, а кто и четырехдольный ударный степ, – пришли к рождению какого-то нового, чрезвычайно перспективного полиметрического жанра. Именно так и раскрываются ароматы дорогих духов – нота за нотой. Это открывает для режиссеров, художников и хореографов безграничные возможности, позволяя работать на полутонах, жонглировать самыми смелыми намеками на все и сразу – так, как это происходило и в «Летучей мыши» с ее темой тюрьмы, и в «Свадьбе Фигаро», которую рассматривали как «революцию в действии». Когда троица главных героев-бутлегеров время от времени упоминала «федералов», которые всюду рыщут, зритель невольно вздрагивал. И с каким наслаждением хохотал, когда двум едва влюбленным друг в друга героям удавалось обвести вокруг носа и буквально выпнуть бестолкового полицейского с тремя извилинами, бесцеремонно заглянувшего в поисках этих самых бутлегеров в спальню.

Песни Гершвина предстали здесь в пышных умопомрачительных аранжировках, роскошно оркестрованных оммажах его гению, отличающихся от оригиналов, но от того еще больше раскрывших их содержательный потенциал, так заботливо и выразительно показанный оркестром под управлением Алексея Нефедова. Так, песня «Ром-демон» выросла в выходную арию Анталии, манифест блюстительницы трезвости, из которой постановщики устроили жаркое пиротехническое шоу. А ее же скандальная выходка в пьяном угаре после принятия «любовного напитка», обернувшаяся бомбическим номером с раскачиванием на люстре, виртуозно организовалась из песни «В поисках парня» («Looking for a Boy»). В этой роли были ослепительны и сногсшибательны обе актрисы разных поколений – и Елена Забродина, и Надежда Кармаева. В шоу танцующих мыльных пузырьков обернулась очаровательная песенка Delishious («Восхитительная»), доставшаяся Эйлин Эвергрин, звезде контемпорари танца (отсылка к Айседоре Дункан или уже Марте Грэм). Этой героине режиссер придумал еще и уморительный до неприличия лейтжест и лейтзвук: «кха-кха» в высоком регистре и конвульсии оргазмического толка.

В облике дивы в перьях и в розовом сошлись пародии на гламурную идиотку и блондинку, список прототипов которых велик. Для обеих исполнительниц этой партии – Анастасии Вишневской и Натальи Диевской эта роль дала звездный шанс раскрытию актерских и вокальных возможностей. Партия, находящаяся по сложности в опасной близости к опере, обеим далась превосходно, каждая из актрис нашла свои подходы и «фишечки». В феерической тройке бутлегеров блистали Иван Корытов (державший на своей луидефюнесовской пластике весь спектакль) и Владимир Ярош, а Ксения Лазаревич в роли Билли Бендикс в очередной раз покорила киногеничной природой и бездонным вокально-драматическим талантом. Очень разными в своей плейбойской непогрешимости и уязвимости представили своего героя Джимми Винтера Роман Дряблов и Александр Леногов. Проходных исполнений в этом мюзикле не было ни по одной позиции, включая заводной кордебалет.

Художник-постановщик Йоко Сеама вместе с художником-аниматором Ильей Стариловым и художником по свету Денисом Солнцевым соединили в оформлении и комикс, и анимацию, и черно-белую комедию с элегантностью ее ужимок, а хореограф Ванни Вискузи поставил сокрушительно стильные танцы, включая грандиозное шоу коллективного степа. Дельце действительно получилось прехорошенькое.