Ирина Муравьева
В руках Курентзиса – Вагнер. Фото предоставлено пресс-службой фестиваля
В Большом зале консерватории прошли двухдневные гастроли оркестра musicAeterna с маэстро Теодором Курентзисом. Оба вечера исполнялась новая программа оркестра – симфоническая сюита по тетралогии «Кольцо нибелунга» Вагнера, своего рода дайджест оперного цикла без вокальных партий – «Кольцо без слов». Параллельно в концертном зале «Зарядье» выступил хор musicAeterna под руководством Валерия Полонского с программой, охватывающей духовные сочинения пяти столетий. Московские концерты состоялись накануне фестиваля Курентзиса «Дягилев+» в Перми, в программу которого также вошла вагнеровская программа. А премьера «Кольца без слов» состоялась в Китае: гастроли musicAeterna прошли в Шанхае, Шэньчжэне, Сиане и Пекине.
Для самого Курентзиса вагнеровский сюжет не стал репертуарной новинкой. Он уже исполнял эту оркестровую сюиту, составленную дирижером Лорином Маазелем в 1987 году по заказу звукозаписывающей компании Telarс, с оркестром Юго-западного радио Германии (SWR), а осенью этого года представлял ее в Берлине и Мюнхене со своим европейским коллективом Utopia. Надо сказать, что некоторый скепсис, который существует в отношении оркестровой версии вагнеровского «Кольца», казалось бы, обнуляющей саму идею вагнеровского Gesamtkunstwerk (синтез слова, музыки и сценического действия), испарился после первых же звуков вступления к тетралогии в исполнении musicAeterna. Знаменитые 136 тактов одного трезвучия в начале «Золота Рейна» звучали так, словно в прямом смысле «визуализировали» рождение мира из «ничто». От беззвучной вибрации, еле уловимого гула контрабасов к постепенному развертыванию многоцветного вагнеровского мифа – с его мотивами русалок, золота Рейна, Вальгаллой и др. Курентзис словно накладывал одно «изображение» на другое, воссоздавая из музыки с почти иллюзионистским эффектом гул Рейна, разделение нижнего и верхнего миров, звон молотков нибелунгов, тему фатального кольца власти над миром, которое Альберих сковал из украденного у русалок золота Рейна.
Конечно, невозможно оторвать симфоническое звучание от образов вагнеровской тетралогии, поскольку она создана в синтетической структуре, но музыка, как оказалось, даже вне театральной формы несла в себе и ее образность, и ее философское и мифологическое содержание. Лорин Маазель, сам авторитетный интерпретатор вагнеровского творчества, собирая «Кольцо без слов», сумел передать содержание тетралогии в точной последовательности и непрерывном движении – от первой ноты «Золота Рейна» до последнего аккорда «Гибели богов», каким-то чудом уложив более 15 часов музыки в 75 минут и не исказив при этом вагнеровский текст ни одной приписанной для связки нотой. Двадцать фрагментов из вагнеровской тетралогии, стянутых в сюиту, представляли собой беспрерывный музыкальный поток, от образа к образу, как «бесконечная вагнеровская мелодия».
Курентзис, с одной стороны, с удивительной ясностью, почти прозрачностью воспроизводил сложнейшую музыкальную архитектонику вагнеровской музыки, с ее наслоениями лейтмотивов, масштабами и контрастами, а с другой – со своей гипнотической энергией усиливал магию вагнеровской музыки мягкой мощью оркестра, его акустическим балансом, накрывавшими зал волнами звука. Конечно, важно было бы знать хотя бы десяток основных лейтмотивов, чтобы следить за гроссмейстерским музыкальным языком тетралогии. Но даже те, кто не владел этими знаниями, могли погрузиться в особую, ни с чем не сравнимую, зачаровывающую стихию вагнеровских музыкальных миров.
Увеличенный оркестр musicAeterna (на сцене сидели более 110 музыкантов) звучал с какой-то сверхэнергией и страстью – от первого до последнего звука музыканты играли так, что мгновениями казалось, у струнных порвутся струны. Музыкальные картины сменяли друг друга – мерный гул контрабасов в «Золоте Рейна» и торжественный хорал божественной Вальгаллы, легкий щебет птички-флейты и шелест леса у струнных в «Зигфриде», мрачные, какие-то особенно жуткие животные извивы контрафаготов, изображавших гигантского Дракона, стерегущего кольцо нибелунга. В «Полете валькирий» оркестр буквально «пикировал» звуком и снова взмывал, изображая валькирий, прорезающих воздух, мчащихся на своих конях с неба на землю и назад. Но слышался не только конкретный бешеный галоп вагнеровских небесных дев, но и борьба каких-то мощных стихий – темных и светлых, в неведомом пространстве все того же предмирия, где еще нет ни человека, ни цивилизации, как во вступлении к «Золоту Рейна».
Были и лирические фрагменты – сцены Зигмунда и Зиглинды, Зигфрида и Брунгильды, где музыкальное время менялось, рассеивалось, тормозило, звук оркестра напоминал дымку, медленно обволакивающую, постепенно заполняющую зал. А в «Гибели богов» безмятежное и мощное оркестровое ликование счастливого Зигфрида, отправляющегося на подвиги, сменялось устрашающим, враждебным звуком мрачного мира Гибихунгов, где Зигфрид найдет свою гибель.
Как это ни покажется парадоксальным, но симфоническое путешествие по мирам вагнеровской тетралогии оказалось не менее захватывающим, чем ее театральные воплощения. Потому что оркестр Вагнера имеет особую магию, концентрирует все образы и темы его опер, поражает композиторским оркестровым мастерством. И странно, что эта музыка практически не исполняется в российских концертных залах.
В финале тетралогии в «Гибели богов» Брунгильда разжигает огонь, который уничтожает весь мир, в том числе и Вальгаллу. Мир гибнет в пожаре из-за своей вечной борьбы за власть, за магическое кольцо нибелунга. Кажется, что сегодня эта музыка звучит особенно актуально.
