Европейский союз: жизнь после брекзита

31 января из штаб-квартиры Европейского совета был убран флаг Великобритании. Фото с сайта www.europa.eu

Состоявшийся де-юре брекзит 31 января, несомненно, стал поворотным моментом в эволюции европейской интеграции. Несомненно и то, что брекзит является пробой на прочность самого Соединенного Королевства, которое может заплатить за него высокую цену, оказавшись в результате «разъединенным королевством». Однако это отдельная тема, заслуживающая самостоятельного исследования.

Сегодня же многие задаются вопросом: останется ли брекзит исключением из правила или примеру Великобритании последуют другие евроскептики? Ответ на этот вопрос зависит в первую очередь от того, насколько эффективно обновленные структуры ЕС будут реагировать на внутренние и внешние вызовы европейской интеграции, которые во многом и обусловили судьбоносное решение Лондона. Конечно же, нельзя сбрасывать со счетов и традиционную «островную» психологию Великобритании, предопределившую ее особое место в Евросоюзе, место скорее совместителя, чем убежденного сторонника углубления интеграционных проектов. Но все же брекзит, по сути, стал ответом на те экзистенциальные проблемы, которые обнажили дефекты европейской конструкции, не только неповоротливость и беспомощность брюссельской бюрократии в решении этих проблем, но и ее оторванность от нужд и озабоченностей рядовых граждан ЕС.

Без доверия нет солидарности

Существует мнение, что уход главного евроскептика в лице Великобритании, включая мучительные переговоры об условиях брекзита между Лондоном и Брюсселем, сделает Евросоюз более гомогенным и солидарным. Однако солидарность не падает с неба. Как сказал Робер Шуман в своей знаменитой декларации о запуске проекта европейской интеграции 9 мая 1950 года, «Европа не будет создана сразу или по единому плану. Она будет построена на основе конкретных достижений, которые изначально создают солидарность де-факто». Иными словами, чтобы сохранить солидарность, которая должна постоянно адаптироваться к новым вызовам изменяющегося мира в условиях разросшегося Европейского союза, необходимы конкретные достижения в решении самых острых проблем.

Список задач, поставленных новой Еврокомиссией, настолько обширен, что несколько теряется их приоритетность. Тут и справедливое и долгосрочное решение проблемы иммиграции и беженцев, и обеспечение безопасности и защиты граждан ЕС при соблюдении прав человека, и эффективное финансирование социального обеспечения, и оживление экономики, и борьба с климатическими изменениями, и развитие стратегической автономии Евросоюза и т.д. Однако воплощение в жизнь этих задач и, как следствие, укрепление солидарности в ЕС будут в большой степени зависеть от доверия граждан к Брюсселю. В связи с этим высшее руководство Евросоюза должно не только осознать причины роста евроскептических настроений в ЕС и извлечь из них уроки, но и объяснить своим гражданам, каким будет Европейский союз в обозримом будущем, в частности, где будут заканчиваться его границы.

Кризис либеральной демократии

В свое время глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу, отвечая на вопрос о том, чем является Европейский союз, сказал, что ЕС можно сравнить с неимперской, или, иными словами, либеральной империей. Конечно, определение Баррозу – это метафора, фигура речи, риторический прием, но, как всякая аналогия, она содержит некое рациональное зерно. Либеральная демократия изначально являлась главенствующей идеологией и формой общественно-политического устройства ЕС. В середине ХIХ века либерализм как элитарный проект гражданина-собственника и демократия как механизм формирования власти на основе волеизъявления большинства слились воедино, создав привлекательную модель государственного устройства – либеральную демократию, обеспечивающую защиту прав и интересов каждого члена общества, в том числе защиту меньшинств против произвола большинства.

По мнению многих авторитетных европейских политологов, сегодняшний кризис либерализма или, точнее, неолиберализма связан с тем, что в этой связке произошел разрыв. Именно это привело к росту националистических настроений и популистских лидеров в странах ЕС. Сегодняшних популистов в странах Евросоюза, какие бы ключевые темы они ни выбирали для своих идеологических кампаний, объединяет одно – критика ЕС как элитарного проекта для политической верхушки, игнорирующей интересы народа. В связи с этим все громче звучат голоса о необходимости вернуться к «истинным национальным ценностям» как альтернативе европейской идее. Чтобы преодолеть эту губительную для европейской интеграции тенденцию, брюссельские политики высшего ранга должны задуматься над причинами этого явления, затронувшего не только новую Европу, но и страны Старой Европы: либеральные свободы не должны создавать страх у граждан на национальном уровне.

Миграционный вызов – далеко не единственная причина роста националистических настроений в ЕС, но он напрямую и наиболее явно затрагивает повседневную жизнь европейских граждан, которые чувствуют себя все менее уютно в родных городах и деревнях. Предоставление убежища нелегальным мигрантам без разумной политики по их интеграции представляется миной замедленного действия. Уже сейчас и в Бельгии, и во Франции есть районы, куда небезопасно заходить не только рядовым гражданам, но и полиции. Несомненно, и мусульманин, и иудей, и буддист может быть законопослушным гражданином, если он принимает нормы и правила Европейского союза и разделяет европейские ценности, иными словами, как гласит старая поговорка, «оказавшись в Риме, делай, как римляне».

Еще в 2010 году Ангела Меркель, Дэвид Кэмерон и Николя Саркози признали полный провал мультикультурализма. Казалось бы, за этим должны были последовать какие-то конкретные решения, поиск новых концептуальных подходов, но наиболее очевидным следствием признания краха мультикультурализма стало фактическое замалчивание этой проблемы в Брюсселе и следование прежней практике. Поддержка культурно-религиозной специфичности меньшинств в странах ЕС обернулась, по мнению ряда ученых, поддержкой общинной идентичности, которая подавляет свободу личности и препятствует индивидуальной интеграции в гражданское общество. Как это ни парадоксально, политическая корректность как одна из неотъемлемых черт либерализма одержала верх над его сутью, и 10 лет спустя под воздействием миграционной волны, захлестнувшей Европу, проблема мультикультурализма вновь заявила о себе с полной силой.

Как интегрировать новых беженцев в европейские общества, когда и старые мигранты, уже ставшие гражданами, остаются вне этих обществ? Кроме того, не ясно, как в таких условиях обеспечить устойчивое развитие стран – членов Евросоюза, которое, с одной стороны, является необходимым условием доверия граждан к руководящим структурам ЕС, а с другой стороны, предполагает, что экономический прогресс не может быть оторван от социальной интеграции населения.

Границы либеральной империи: не кончаются нигде?

Аналогия Баррозу при всей своей относительности невольно наводит на мысль о причинах крушения самой большой империи в мире – Римской. На пике своего величия Римская империя простиралась от Атлантического океана до реки Евфрат на Ближнем Востоке, и в этом кроется одна из причин ее падения. С такой огромной территорией для управления империя столкнулась с административной неразберихой и огромными материальными затратами. Кроме того, расширение империи на новые земли привело к эрозии традиционных римских ценностей (которые в результате смело христианство). Перенапряжение сил и ресурсов для поддержания такой империи привело к тому, что технологический прогресс замедлился, и гражданская инфраструктура Рима пришла в упадок. Разумеется, Евросоюз XXI века не Римская империя V века. Тем не менее высшему руководству ЕС необходимо задуматься о будущих границах, потому что нельзя строить дом, не зная, где будет его крыша.

Европейская интеграция изначально создавалась на основе приоритета общеевропейских интересов над национальными интересами стран-участниц, имеющих общие христианские корни. Сегодня Евросоюз многие за его пределами обвиняют в том, что он стал закрытым «христианским клубом». Вместе с тем никому даже в голову не придет говорить, почему Лига арабских государств или Организация исламского сотрудничества являются закрытыми для европейцев структурами.

Полнокровная региональная интеграция, примером которой является ЕС, возможна лишь при соблюдении определенных условий: общие политические и экономические интересы участников, совместимость их политических систем, единообразие экономических систем и зрелые рыночные отношения, равенство участников, готовность отдавать часть своего суверенитета наднациональным органам и культурная совместимость. Собственно, эти критерии и определяют границы ЕС, которые, по всей видимости, в будущем закончатся на Западных Балканах, то есть на территории бывшей Югославии. Что делать тем государствам-соседям, которые не станут членами ЕС? Строить общие интеграционные пространства с ЕС в разных сферах. Вполне реально достичь высокого уровня интеграции без фактического членства в интеграционном объединении.

Несомненно, жизнь Евросоюза после брекзита продолжается. Однако качество этой жизни, включая роль ЕС в мире как неимперского центра силы, будет зависеть как от осознания политической элитой прежних ошибок, так и от определения четких потребностей и пути дальнейшего развития.