Как развязать тугой афганский узел

В Москве представителей движения «Талибан», прибывших на переговоры в июле 2021 года, назвали «вменяемыми людьми». Фото Reuters

Сейчас нет, пожалуй, более острой и важной проблемы в мировой политике, чем Афганистан. Она стала сверхактуальной не только потому, что США и их союзники спешно покинули эту страну в августе. Фактически бежали после 20 лет крайне дорогостоящих, но в целом бесплодных и бесперспективных усилий по «демократической модернизации» афганского общества и государства на американский лад.

С уходом американцев афганский узел стал еще туже. Произошло это в том числе потому, что к власти там пришел «Талибан» (запрещен в России), давно ставящий целью создание государства под названием «Исламский эмират Афганистана».

Представляется, что общество этой страны едва ли согласится долго терпеть радикальных талибов. Результатом скорее всего будет продолжение гражданской войны, очаги которой, инициированные Масудом-младшим, проявились уже в Панджшере. Не исключено, что Масуду активно помогут внешние силы, в частности американцы, а также многочисленные афганские диаспоры в разных странах. Это также будет способствовать разрастанию гражданской войны. Тем более что власть талибов не такая уж и прочная. Хотя бы из-за фактически мононационального состава их правительства. Несмотря на заявления, что правительство временное и постепенно станет инклюзивным, талибы едва ли откажутся от того, чтобы большинство постов занимали представители верхушки движения.

Несмотря на общую отсталость, афганское общество едва ли согласно и с тем, что талибы, как и во время своего предыдущего правления в 1990-х, повсеместно вводят шариатские суды, запрещают женщинам заниматься политикой, ограничивают их в образовании и т.д. За 40 с лишним лет после апрельской революции 1978 года общество все-таки вышло из вековой спячки и стремится к переменам. Это подтверждается, например, растущим протестным движением женщин.

О недолговечности власти талибов можно судить и по тому, что в их стане нет единства. Аналитики обращают внимание, что в «Талибане» как минимум соперничают две-три группировки. Кроме верховного руководства есть военное крыло, политическое крыло, полевые командиры. Главный спор происходит между радикалами и прагматиками, и пока неясно, кто из них возьмет верх.

Напряжение будет нарастать и из-за обострения интересов великих держав, заключающихся в следующем:

– в их стремлении доминировать в геополитической борьбе в крайне важном регионе Центральной Азии;

– в борьбе за богатые, но мало разработанные ресурсы Афганистана;

– в попытках установить контроль над выгодными транспортными коммуникациями (Афганистан – естественный географический перекресток в Азии).

Обостряются также глобальные угрозы, исходящие из Афганистана. Они состоят в огромных масштабах наркотрафика; опасности международного терроризма; миллионах новых беженцев; распространении влияния радикального ислама за пределами Афганистана, в первую очередь в республиках Центральной Азии.

Афганистан еще долгие годы будет оставаться в центре глобальной игры, перекрестком разнонаправленных интересов мировых держав. Тем более что наряду с, так сказать, традиционными странами (Великобритания, Россия, США, некоторые европейские державы) в борьбу за Афганистан открыто включились новые игроки, ранее не проявлявшие к нему столь пристального внимания. Это Китай, Турция, некоторые арабские государства.

Таким образом, афганский узел придется развязывать всем вместе. Другого варианта просто нет. Главный вопрос: как развязывать? Силовой путь, судя по прошлому историческому опыту, скорее всего не будет востребован. Военные лавры не снискали в Афганистане ни одна страна и ни один военачальник, начиная с Александра Македонского и английских генералов. Неслучайно Кабул никому не покорился и Афганистан не стал колонией. Неслучайно и то, что его прозвали «кладбищем империй». Даже если в этом изречении есть преувеличение, смысл в нем тоже присутствует.

Если силовой вариант исключается, значит, нужны будут мирные усилия: гуманитарная и другая помощь, в том числе техническая; подготовка кадров специалистов; помощь в создании разнообразной инфраструктуры, например дорожной; организация современного здравоохранения и т.д. Афганская сторона при любой власти будет вынуждена к этому прибегнуть.

Принимая во внимание негативный опыт в отношениях с Афганистаном за последние 40 лет, Россия станет искать новый алгоритм сотрудничества с этой страной. Каким этот алгоритм будет, надо еще определить. Можно предположить, что на переговорах с делегацией «Талибана» 20 октября в московском формате, которые анонсировал МИД РФ, речь пойдет не только об урегулировании политической ситуации в Афганистане, но и о перспективах наших отношений. Московский формат был создан в 2017 году на основе шестистороннего механизма консультаций спецпредставителей России, Афганистана, Индии, Ирана, Китая и Пакистана.

Наконец, нельзя не сделать вывода общего характера. Он состоит в том, что в современных международных отношениях недооценка роли геополитики и идеологии, уровня развития общества и государства, с которым имеешь дело, слишком дорого обходится. Нельзя не учитывать особенностей страны и ее исторического опыта. В отличие от колониальных времен навязывать ей свою волю, образ жизни и правления не получится.