Россия делает ставку на сдерживание Запада

Владимир Путин указал на то, что именно Запад несет ответственность за конфронтацию с Россией. Фото с сайта www.kremlin.ru

В России главным связанным с внешней политикой событием ноября, а может, и всего года, безусловно, следует признать коллегию МИДа. Сам факт ее проведения, да еще с участием первого лица государства, уже примечателен, ибо подобное случается очень нечасто. А тут еще Владимир Путин говорил, абсолютно не стесняясь в формулировках, в расчете на то, чтобы все заинтересованные лица и в России, и за рубежом его поняли однозначно.

Итак, что же сказал президент? Вкратце – то, что время, когда с США и Европой пытались договориться полюбовно, прошло. Теперь внешняя политика России будет подчинена одной цели: указать «западным партнерам» их место. Ни, как в былые годы, мировой терроризм, ни Турция, все более активно заявляющая о своих глобальных амбициях, в том числе относительно российских территорий с тюркоязычным населением, ни уж тем паче Китай проблемой номер один не являются. Главной головной болью ответственных за российскую внешнюю политику должны стать расширение НАТО на восток и военная активность Запада вблизи российских границ. «Да, мы постоянно высказываем наши озабоченности по этому поводу, говорим о «красных линиях», но, конечно, понимаем, что партнеры наши очень своеобразные и так – как бы сказать помягче – поверхностно очень относятся ко всем нашим предостережениям и к разговорам о «красных линиях», – сказал президент.

Раз по-хорошему убедить Запад не получилось, придется действовать по-плохому. «Известное напряжение» у западных партнеров уже возникло, и, как без обиняков сказал Путин, нужно, «чтобы это состояние у них сохранялось как можно дольше, чтобы им в голову не пришло устроить нам на наших западных рубежах какой-нибудь ненужный нам конфликт». Одновременно с этим нужно постоянно ставить перед Западом вопрос о представлении «серьезных гарантий безопасности». Причем этим, как следует из слов Путина, должны заниматься именно дипломаты. Уточнение не лишнее: не секрет, что российская внешняя политика ныне делается не только и не столько в МИДе.

Как Путин видит эти гарантии безопасности – в идеале и в минимально приемлемом варианте – он не конкретизировал. Его слушателям осталось только строить версии и искать исторические аналогии, из которых в первую очередь, конечно, напрашиваются Ялтинские соглашения. То есть тот самый отвергнутый и обруганный Западом вариант раздела сфер влияния. Еще в 1990-х годах шведский дипломат Андерс Ослунд по аналогии с «доктриной Монро» назвал идею признания исключительных прав России влиять на ситуацию в бывших советских республиках «доктриной Монровского». И тогда же он объяснял, почему она не устроит Запад никогда: ценности демократии универсальны, от них невозможно отступиться, их нельзя ограничить рамками государственных границ, за ними – будущее, логика исторического прогресса, а разве можно победить эту логику?

Можно, уверенно отвечают теперь в России. Этот дерзкий исторический оптимизм, должно быть, внушают недавние события. Отнюдь не только США, но НАТО в целом потерпели громкое фиаско в Афганистане, Александр Лукашенко благополучно отбил революционный натиск. Более того, сам Запад сейчас находится в положении обороняющегося. Он отбивается от волн мигрантов, неся потери как репутационные, так и материальные. Запад показал слабость – значит, на него можно давить и чертить перед ним «красные линии» в надежде на то, что их не решатся преступать.

На это, конечно, есть свои возражения. В первую очередь вспоминаются многочисленные, опять-таки исторические аналогии, свидетельствующие о том, что Запад считали слабым не раз. И всегда в итоге «общий кризис капитализма» оборачивался кризисом как раз противников Запада. Кроме того, для США сейчас и Афганистан, и даже Россия – это второстепенный геополитический фронт, где отступления не фатальны.

Стремительно усиливается противоборство Вашингтона и Пекина. Ключевой точкой в нем становится Тайвань. Попытки Джозефа Байдена и Си Цзиньпина разрешить имеющиеся разногласия путем личных переговоров к успеху не привели. 16 ноября президент США и председатель КНР беседовали три часа в режиме онлайн, не найдя компромисса по тайваньскому вопросу.

Си Цзиньпин подтвердил неприемлемость для Пекина курса на независимость, которого придерживается правящая на острове Демократическая прогрессивная партия. Ее представитель, Цай Инвэнь, к неудовольствию КНР, с подавляющим перевесом переизбралась в прошлом году на посту президента Тайваня. Это событие считают в Китае точкой отсчета в кризисе вокруг острова. Си Цзиньпин четко дал понять, что для КНР «красной линией», которую не следует преступать, станет признание независимости Тайваня. Байден и пресс-служба Белого дома, напротив, были двусмысленны в формулировках. Выступив против независимости Тайваня, они называли его частью Китая. КНР ими не была упомянута. Учитывая, что Тайвань официально считается правопреемником Китайской республики времен Чан Кайши, это можно рассматривать и как непризнание суверенитета Пекина над островом. Кроме того, США высказались «против односторонних усилий по изменению статус-кво или подрыву мира и стабильности через Тайваньский пролив». Проще говоря, осудили возможную попытку КНР захватить остров вооруженным путем.

Точки над i в позиции США были расставлены на минувшей неделе. Тайвань получил приглашение от Байдена на организуемый Вашингтоном в декабре виртуальный Саммит демократий. В нем участвуют только официально признанные государства. Из частично признанных в списке приглашенных там кроме Тайваня есть только Косово. Но приглашение последнего уравновешено приглашением Сербии.

Среди критических заявлений Китая по поводу Саммита демократий выделяется статья в National Interest, вышедшая 26 ноября. Ее авторы – посол РФ в США Анатолий Антонов и посол КНР в США Цинь Ган. В ней, в частности, отмечается, что «нет никакой необходимости беспокоиться о демократии в России и Китае, а некоторым иностранным правительствам лучше подумать о себе и о том, что происходит у них дома». В статье есть призыв прекратить использование «дипломатии, основанной на ценностях» для провоцирования конфликтов. Все это можно трактовать как свидетельство того, что в американо-китайском противостоянии Россия все сильнее склоняется на сторону КНР. Если эта тенденция продолжится, значимость российских предупреждений Западу возрастет, но и вырастут риски. Правда, они пока Кремль не пугают.