Перестройка по Токаеву. Казахстан пошел по пути Горбачева

Касым-Жомарт Токаев обновляет казахстанскую власть. Фото Reuters

Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев объявил о проведении досрочных выборов: в этом году – президентских, в следующем – парламентских. В 2023 году должна произойти смена правительства. Об этом президент сказал в ежегодном Послании народу 1 сентября. Это заявление было не спонтанным, а хорошо продуманным решением на основании сложившейся внутриполитической ситуации в стране.

Напомним, что до 2019 года в Казахстане сложились несколько групп влияния на внутриполитическую повестку республики. В каждой такой команде обязательно присутствовали представители семьи первого президента Нурсултана Назарбаева. Это давало возможность предыдущему главе государства сохранять полный контроль над ситуацией и успешно управлять всеми внутриполитическими процессами. Сами по себе эти команды составляли олигархический политический истеблишмент республики. Безусловно, каждая группа влияния готовилась к транзиту власти и преемником Назарбаева видела своего ставленника, стараясь «отвоевать» эту позицию у конкурентов. Это важно, так как более 70% экономики Казахстана в той или иной степени контролируется британским бизнес-сообществом, а основные активы вышеуказанных групп влияния находились и находятся в зоне, подконтрольной англосаксонскому миру (даже если это арабские страны), за каждой такой группой влияния так или иначе стояли британские бизнес-круги и политики.

Однако все эти олигархические группы видели уход Назарбаева не в режиме «я устал, я ухожу», а в силу естественных причин, после окончания жизненного цикла лидера. И они неспешно тщательно готовились к транзиту власти. Запущенный 19 марта 2019 года процесс передачи власти стал неожиданностью и сломал планы сразу всех внутри политического истеблишмента. Преемником был выбран хоть и политический тяжеловес, но не входящий ни в одну из групп влияния, более того, с большим опытом работы в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Токаев, который начал с укрепления культа личности Назарбаева, с переименования Астаны в Нур-Султан, казалось бы, с продолжения курса предшественника, в то же время стал делать небольшие шаги в сторону реформирования системы. На горизонте обозначились деназарбаизация политической системы и демонополизация экономики. Последнее никак не могло понравиться ни национальным элитам, ни британскому бизнес-сообществу и англосаксонским политикам. Соответственно группы влияния, поддержанные британцами, стали прорабатывать иные сценарии прихода к власти. Один из них был использован в январе 2022 года.

После подавления беспорядков встал вопрос, который и до настоящего времени остается определяющим фактором внутренней политики Казахстана, – как поступить с родственниками экс-президента? Очевидно, что они не были сторонними наблюдателями и так или иначе причастны к произошедшему. В то же время личное участие Назарбаева – под большим вопросом, и скорее всего его не было, хотя он мог знать о планах и просто не предпринял никаких действий по их нейтрализации. Немаловажный вопрос – как объяснить произошедшее своим гражданам? Следует учитывать, что пассивно достаточно много людей так или иначе, но поддержало саму идею протестов. Это означает их готовность оспаривать решения (это важно), принимаемые олигархической элитой.

В этих условиях, чтобы иметь возможность перейти к более решительным действиям, Токаев пошел на переподтверждение своего мандата, то есть на досрочные выборы. Олигархи ясно понимают, что в случае победы Токаева вероятность деолигархаизации страны велика. Круг «неприкасаемых» может обнулиться. Нужен реванш. Сценарий января не подходит. Президент контролирует силовиков. И вот он – главный парадокс. В противостоянии олигархи–народ президент Казахстана занимает сторону народа, но олигархи, информационно поддерживаемые западной пропагандой, уверенно настраивают народ против его же защитника – Касым-Жомарта Токаева.

Вопрос: а как это касается России? Все просто. Проигрыш Токаева будет означать возврат старой элиты – элиты, полностью контролируемой Лондоном и Вашингтоном. Очевидно, что в этом случае российско-казахстанские отношения перейдут в негативную фазу, а гражданам Казахстана точно не стоит ждать никаких перемен.

Для России не стоит ждать серьезного движения навстречу со стороны Казахстана, скорее наоборот. Стоит ждать поддержку антироссийской санкционной политики и выход Казахстана из различных союзов с Россией, например ОДКБ. Англосаксонская политика, направленная на отрыв республик Центральной Азии от России как в экономической сфере, так и политической, неизбежно ставит эти республики под угрозу дестабилизации и включение в «пояс нестабильности» вокруг России, обрекая их как на внутренние конфликты, так и на внешние. Однако и со стороны России нет внятных предложений по дальнейшей интеграции между странами. Простая заморозка ситуации в текущих условиях невозможна.

Этим объясняется то, что из контекста Послания президента остается не до конца очевидным, а каким именно предстоит быть Казахстану после отказа от наследия Назарбаева и фактического отказа на сближение и унификацию позиций с Россией. Неясно, что же останется от предыдущего вектора, что будет полностью изменено и как отразятся предстоящие перемены на связи поколений и идеологических императивах в обществе в обозримой перспективе.

Дело в том, что многие предложения объективно трудно воплотимы в жизнь, что будет вести к разочарованию общества. Начиная с усиления педагогического состава (где брать учителей и преподавателей принципиально иной квалификации? На это нужны десятилетия) до фонда «молодого поколения» (политические риски, инфляция, неопределенность в условиях трансформации мировой, в том числе и финансовой, системы).

Несмотря на мягкую на словах поддержку русского языка, в республике продолжается ползучая дерусификация, а следовательно, окончательное сползание Казахстана в сферу англосаксонского влияния, что неизбежно будет все больше и больше противопоставлять его России, Китаю и многим соседям.

Объективно до 2022 года в Казахстане в среде обывателей, да и у элиты, не было серьезного запроса на перемены. Запустив процесс реформ и деназарбаизации, новое руководство республики встает на путь, ранее пройденный Михаилом Горбачевым. Подтолкнув граждан к идее возможности радикальных изменений, власть ставит себя в условия, когда потеря инициативы «смерти подобна». А процесс деназарбаизации ставит под сомнение всю базу самого существования государства как такового. Назарбаев действительно является отцом-основателем государственных институтов и системы. Его низвержение, по сути, означает низвержение самих основ и делигитимизацию институтов государства. Все это будет усиливать оппозицию и создавать точки нестабильности, которые попытаются использовать деструктивные, в том числе зарубежные, силы и центры.

В условиях государственной турбулентности досрочные выборы призваны укрепить легитимность власти и позволить Токаеву не потерять темп реформ. Руководство Казахстана абсолютно верно рассчитало время проведения выборов.

Сегодня в расколотом казахстанском обществе, где действующая власть имеет серьезную оппозицию не столько идеологическую, сколько политико-экономическую, завязанную на идее «реванша», у самой оппозиции нет личности, вокруг которой она бы объединилась. Нет человека, достаточно раскрученного и «приемлемого» для общества, в качестве альтернативы действующему президенту. Кроме того, оппозиция не успеет договориться о консенсусной фигуре, которая сможет стать альтернативой Токаеву, и скорее всего ее ждет раскол, который она не успеет преодолеть и к парламентским выборам. Она не готова к электоральным циклам. Часть ее будет настаивать на торге с Токаевым, часть – на дискредитации выборов, часть – на их бойкоте.

Токаев получает очевидную возможность, несмотря на раскол в обществе и сильную оппозицию, сравнительно спокойно выиграть предстоящие внеочередные президентские выборы, а потом на волне этой победы получить желаемый состав парламента.

После этого начинается самое интересное. Один президентский срок в семь лет автоматически уже через пять лет (то есть уже в 2026–2027 годах для действующего президента) превращает любого президента в «хромую утку». В хорошо настроенных политических системах это не столь важно, однако Казахстан не относится к таковым. И уходящий президент автоматически серьезно теряет свой «вес» и свое влияние на политико-экономические процессы в стране, даже в очевидной ситуации с преемником и особенно в этом случае. Это приведет к неизбежному раскачиванию лодки государственного управления. А срок в 5–6 лет даст возможность оппозиции основательно подготовиться к борьбе за власть.

Перезагрузка политической системы, на которую надеются многие, ставится под большой вопрос. А действующие власти в ближайшее время после текущего электорального цикла будут поставлены перед неизбежным выбором: либо как продлить и увеличить президентские сроки, что неизбежно нарушит обещания Токаева не баллотироваться на следующий срок и поставит его в тот же ряд политиков, альтернативой которым он хочет выступить, либо как-то сохраниться в условиях грядущей неопределенности, связанной со скорой сменой президента.

В целом позитивные идеи президента Токаева несут в себе довольно сильный эмоциональный посыл для общества, исчерпавшего лимит терпения и жаждущего рывка вперед, выхода на новый уровень и благосостояния и стабильности, но они же и несут в себе труднопреодолимые угрозы стабильности обществу и государственным институтам.