Редакция "НВО"
В середине 1990-х годов в американском военно-политическом истеблишменте в целом была сформулирована концепция дальнейшего повышения военной мощи Америки, которая получила название «Глобальная досягаемость – Глобальная мощь» (Global Reach – Global Power). Данная концепция подразумевала, что ВС США должны иметь способность наносить обычные, то есть неядерные удары высокоточными средствами поражения по имеющим высокую важность наземным и надводным целям в любой точке мира в течение одного-двух часов после получения соответствующего приказа. Причем использование для этого зарубежных военных баз исключалось.
Затем в подготовленном Пентагоном в 2001 году Обзоре современного состояния и перспектив развития ядерных сил США (также Обзор ядерной политики – Nuclear Posture Review) впервые документально была зафиксирована идея объединить возможности высокоточных неядерных средств поражения и стратегических ядерных сил с целью создания нового вида «ударного наступательного» оружия, которое дополнит возможности обычных вооружений ВС США, предоставляя «нишевую» возможность по поражению небольшого количества критически важных объектов. Как указывал адмирал Джеймс О. Эллис, глава Объединенного стратегического командования ВС США в 2002–2004 годы, подобного рода быстрый глобальный удар «предоставит президенту США более широкий выбор средств для реагирования на требующие оперативного ответа глобальные вызовы».
Решение такой задачи не представлялось возможным без создания соответствующих комплексов оружия нового поколения, способных обеспечить Вашингтону возможность поражать в достаточно малый промежуток времени (пока в пределах одного часа, в перспективе возможно и сокращение этого показателя) важные объекты противника, причем находящиеся в любой точке планеты.
Первоначально концепция создания такого оружия поистине планетарного масштаба получила название «Быстрый глобальный удар» (Prompt Global Strike – PGS; иногда в российской литературе также используется термин «мгновенный глобальный удар», или МГУ), но в 2003 году название скорректировали на «Неядерный быстрый глобальный удар» (Conventional Prompt Global Strike – CPGS, в дальнейшем – НБГУ), что подчеркивает неядерный статус создаваемых образцов вооружения, которые, по замыслу американского военно-политического руководства, «не будут замещать ядерные вооружения, а позволят усилить американский арсенал обычных средств поражения… и будут включать небольшое количество средств поражения, предназначенных для применения против отдельных, критических важных целей». По имеющимся оценкам, при наилучшем раскладе неядерные средства НБГУ возьмут на себя до 30% стратегически важных объектов, назначенных сегодня для поражения ядерным оружием.
В качестве вероятных кандидатов на роль такой системы оружия в МО США на разных этапах реализации концепции рассматривали дальние бомбардировщики, крылатые и баллистические ракеты, кинетическое оружие орбитального базирования, а также гиперзвуковые летательные аппараты (ГЗЛА), выводимые на большую высоту при помощи ракет-носителей и затем совершающие планирующий полет на большую дальность. Причем ГЗЛА рассматривались как в варианте носителя высокоточных средств поражения, так и в качестве самостоятельного средства поражения в неядерном снаряжении.
При этом на начальном этапе наиболее предпочтительным вариантом считалось использование для целей НБГУ межконтинентальных баллистических ракет в неядерном снаряжении, но затем приоритет сместился в сторону систем вооружения с ГЗЛА, не подпадающих под ограничения действующих договоров об ограничении наступательных вооружений и обладающих рядом ключевых преимуществ: малое подлетное время, высокая эффективность при поражении защищенных стационарных и различных мобильных целей, высокая стойкость от воздействия систем ПВО/ПРО.
Впрочем, командование ВМС продолжает изучать возможность создания средства НБГУ морского базирования на базе ракетной системы средней дальности, которую можно было бы размещать в ПУ ракетоносцев типа «Огайо» или даже в УВП КР на АПЛ типа «Вирджиния». Однако это противоречит договору о РСМД, поэтому, по мнению ряда американских экспертов, в целях обеспечения себе «морального права» для выхода из этого договора Вашингтон стал активно обвинять в его нарушении Москву.
В обозримой перспективе эксперты не ожидают принятия на вооружение ВС США никакой из упомянутых систем оружия НБГУ, но задача разработки форм и способов их боевого применения уже решается специалистами Центра анализа способов ведения боевых действий Объединенного стратегического командования ВС США.
