Вадим Логинов БОЛЬШАЯ страна - большие проблемы, а часто и большие долги. Вот и Россия по ряду долговых параметров на сегодня является самым "солидным" мировым должником. В сумме внешний госдолг уже зашкаливает за 150 млрд. долл. Из них 15,9 млрд. мы должны по еврооблигациям, 15,0 - МВФ, около 1 млрд. - Всемирному банку, 32,3 - Лондонскому и 38,7 млрд. - Парижскому клубу кредиторов. В целом палитра российских долгов достаточно широка. Среди кредиторов - целые государства (Парижский клуб, Япония), международные финансовые организации (МВФ и ВБ), институциональные инвесторы (банки, фонды) и частные лица, имеющие на руках российские долговые обязательства. В качестве заемщиков с нашей стороны и правительство РФ, и "обломки" бывшего СССР, в том числе оформленные в виде корпоративных обязательств Внешэкономбанка. Есть еще отдельные долги субъектов Федерации и городов - Москвы, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода. И по видам долги очень разные: здесь и еврооблигации в долларах, лирах и марках, и кредиты по двусторонним соглашениям, торговым сделкам, облигации PRIN и IAN, ОВВЗ различных траншей. И по срокам долги варьируются от тех, которые возвращать в самое ближайшее время, до тех, которые отдавать в 2028 г.
В последнее время аналитиками и экономистами высказываются достаточно полярные, в том числе радикальные идеи по поводу того, как разобраться с российскими долгами. Одни предлагают использовать "принцип Вронского" и по примеру толстовского персонажа платить долги выборочно. Еврооблигации, кредиты МВФ - это якобы святое. Долги же СССР вообще, наверное, зря на себя взвалили. И не страшно, по их мнению, если вдруг ВЭБ объявят банкротом. Вторым, видимо, не дает покоя "слава" Кириенко, и они советуют вообще либо из вредности, либо из бесполезности этого занятия ничего никому не платить. Третьи советуют добиваться полной или частичной реструктуризации, списания долгов. Какой путь избрать? Может быть, все же стоит постараться долги исправно платить, искать способы, как это суметь обеспечить? Резонов тут может быть несколько, и лежат они в различных плоскостях. Довод экономический базируется отнюдь не на необходимости восстановления доверия к России и ее возврата на рынки капитала, а на том, что не платить невыгодно вдвойне. Не столько из-за того, что могут последовать аресты российской собственности, уход иностранных инвесторов и компаний из страны, а потому, что возникнут катастрофические последствия изоляции для экспортно-импортных статей бюджетных доходов России. Платить стоит и из моральных соображений. Долг - это не только финансовое, но и этическое понятие. Русским после внешнего дефолта перестанут не только деньги, но и руку подавать. В-третьих, платить надо и из политических интересов. Долг, безусловно, превратился в политический инструмент влияния на Россию. Это работает не хуже ядерного сдерживания, а при случае может служить и оружием агрессии. Долг - это продажа свободы и, как говорил Бенджамин Франклин, "лучше уж лечь спать без ужина, чем проснуться должником".
Попробуем проанализировать проблему долгового бремени с различных сторон и рассмотреть варианты действий, пока "шагреневая кожа" долгов еще позволяет дышать. Сейчас у России есть некоторый временной запас, чтобы принять принципиальное решение. В октябре предстоит платеж МВФ и ВБ около 500 млн. долл., в ноябре-декабре Международному валютному фонду отдавать 735 млн. и 325 млн. долл. по евробондам да Лондонскому клубу в конце года - 617 млн., остальное по мелочам. Парижский клуб стран-кредиторов до осени 2000 г. дал отсрочку. В сумме в ближайшее время требуются не самые большие деньги, и Россия в силах самостоятельно расплатиться. И совсем не обязательно на это пойдут валютные резервы ЦБ. Сейчас экономическая конъюнктура в плане доходов от роста цен на нефть настолько хороша, что позволяет правительству и Минфину самим накапливать резервы. Кстати, из заложенного по бюджету возможного заимствования у ЦБ в 32 млрд. руб. использовано только 7 млрд. Но что дальше? Решение надо искать сейчас, иначе через год-два можем навлечь на себя большие проблемы. Если в 70-80-е годы треть расходов российского бюджета приходилась на военные заказы и оборону, то теперь такая же треть приходится на выплату внешнего долга. Внешний долг грозит нам не только потерей экономической безопасности и независимости, но и фактической безопасности и независимости государства. Не говоря уже о том, что долг мешает нам развивать экономику, расширять социальную сферу. Проблема госдолга сегодня - одна из приоритетных государственных проблем. И ее надо не усугублять, а решать.
В общем, есть три варианта подходов. Первый - расписаться в бессилии оплачивать долг в срок и в полном объеме, то есть объявить в той или иной степени дефолт и искать пути смягчения его последствий. Второй - перевести все в плоскость "мелкого фола", политики разделения долгов, переговоров по реструктуризации, требований частичного списания, технических и юридических проволочек. Если мы все же придерживаемся точки зрения, что долг надо каким-то образом платить, то здесь можно выделить ряд ключевых пунктов для принятия решений и их учета в бюджете на 2000 г. В идеале же нужна вообще отдельная экономическая программа по внешнему долгу.
Пожалуй, самым важным моментом является необходимость планомерного снижения "веса" долга. Для этого, во-первых, нужно отказаться от новых внешних госзаимствований. С учетом долговых последствий иногда целесообразнее, дешевле и проще государству зарабатывать деньги самостоятельно. Отдельные страны демонстрируют пример своего нежелания быть зависимыми от внешних долгов - так, совсем недавно Таиланд отказался от предоставляемого МВФ кредита в 3 млрд. долл., Южная Корея досрочно погасила долг в 880 млн. долл. Но долг можно наращивать, не только беря новые займы. Существует опасность продолжения роста за счет накручивания процентов "по счетчику", а также пеней за просрочку. Поэтому надо прилагать все усилия, чтобы не только платить в срок, но и платить столько, чтобы долг не рос. Так, чтобы обеспечить это условие, в 2000 г. в бюджете должен быть заложен как минимум 4-процентный профицит ВВП. Что касается "компенсационных" займов МВФ (на полтора года заложено еще 6 траншей на сумму 3,9 млрд. долл.), то в перспективе они должны быть минимальными и носить более льготные условия по срокам и процентам.
Здесь мы подходим к следующему принципу - долг желательно удлинять и удешевлять его обслуживание. Например, путем реструктуризации или путем перекладки в другие бумаги. Почему бы и на российские долги кредиторам не выпустить реструктурированные облигации типа Brady - более надежным международным обеспечением, делающим наше долговое бремя менее удушающим? Но до этого России необходимо соблюдать принцип равенства долгов. Не так, как сорока из детской считалочки: этому дала, этому реструктурировала, а этому вообще ничего не дала. Сейчас идут сложные переговоры с коммерческим Лондонским клубом, члены которого негодуют по поводу своей дискриминации в сравнении с держателями евробондов. Действительно, одно дело юридическая ценность еврооблигации и другое - обязательства Внешэкономбанка. При всем искушении "кинуть" Лондонский клуб все же целесообразнее пойти на обмен, выторговав частичное списание, выгодную нам "длину" и стоимость долга. Несмотря на всеобщее недовольство кредиторов-инвесторов поведением заемщиков и должников с развивающихся рынков, они становятся сговорчивее. Особенно после того, как Эквадору демонстративно дали объявить дефолт по своим Брэди-бондс-облигациям по ранее реструктурированному внешнему долгу. Это первый прецедент, и то, что его допустили, говорит, что инвесторам в назидание решили показать, как это происходит. Чтобы не расслаблялись, ведь нет 100-процентных гарантий, что не объявится более крупный банкрот, будь то Россия, Венесуэла, Бразилия, Аргентина или Индонезия. МВФ теперь на их спасение денег может и не дать, так как не желает компенсировать риски потерь спекулятивных инвесторов за счет налогоплательщиков стран - участников Фонда.
Если говорить о возможности реструктуризации по евробондам, то это весьма сложное мероприятие. Привести к консенсусу многочисленных частных инвесторов, разбросанных по всему миру, от "бельгийских дантистов" до американских хедж-фондов, представляется почти нереальным занятием. Другое дело идея концентрации пакетов евробондов. Тут есть несколько граней. Весной этого года появились сообщения о картельном соглашении нескольких крупных российских финансовых структур, которые решили консолидировать пакеты еврооблигаций. Это как в старые времена гусары платили долг товарища, который впоследствии рассчитывался с друзьями. С одной стороны, государству без разницы, кому платить, с другой - с меньшим числом кредиторов проще вести переговоры и операции типа обратного выкупа, менять долги на какие-либо инвестиционные или налоговые льготы. Здесь возникает и аспект проведения сделок buy back на открытом рынке. Сейчас российские еврооблигации котируются на уровне 35%, долги PRIN и вовсе 10% номинала. Объем рынка торгуемых бумаг, включая ОВВЗ СССР, составляет около 50 млрд. долл., из них ликвидные бумаги составляют треть. А рыночная стоимость соответственно тянет на 5 млрд. Не искушение ли скупить свои долги в десять раз дешевле? Сейчас поговаривают, что Россия, мол, такое уже практикует, вывезла несколько сот тонн платины, а на выручку откупила свои еврооблигации по сниженным ценам. Такое, мол, недопустимо, и в приличном обществе за это "морду бьют", когда делается это параллельно с неуплатой долгов. Но в ином случае такие сделки вполне допустимы и их можно было бы рассматривать в системе мер по выходу из долгового тупика. И совершаться они должны действительно конфиденциально, иначе растут котировки и теряется смысл.
Важен принцип последовательности и единства политики в отношении внешних долгов. Нельзя скакать от одной крайности к другой. Необходимо принять единую линию и ей следовать, расписать математическую модель работы с долгом на ряд лет вперед. Также надо государству следить за "меньшими братьями" в лице субъектов Федерации. Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород также являются заемщиками на международном рынке капитала. В октябре Нижний должен был уплатить проценты по очередному купону своих еврооблигаций. Москве в 2000 г. платить 600 млн. долл. Нельзя допустить, чтобы политика расходилась, она должна быть согласована с Центром, либо жестко скоординирована. Иначе - нонсенс, если при всех усилиях Центра регионы допустят срыв. Или наоборот.
Сложным представляется вопрос поиска источников погашения долга. Конечно, не следует злоупотреблять кредитами ЦБ, эмиссией и выплатами из золотовалютных резервов. Безусловно, все зависит от доходов бюджета, но есть и нестандартные решения. Можно вообще попробовать перевести долг внутрь. Звучит фантастически, но не безнадежно. Главное, найти решение. Скажем, выпустить мобилизационный внутренний валютный заем в объемах, требуемых для последовательного покрытия выплат по внешнему долгу. Чтобы его действительно покупали, он должен быть политически консенсусным, то есть гарантии по нему должны дать все основные политические силы. Во-вторых, заем должен быть законодательно обеспечен национальным достоянием. А это может быть и земля, и ресурсы. Также нужна будет мощная пропагандистская поддержка, сравнимая с тем, когда в США во время войны размещался оборонный заем. Кстати, для России в таком решении есть очень важное идеологическое "переключение". Доход от процентов по займу будет получать российское население, а не иностранцы. Затем Россия перестает жить под диктовку зарубежья, восстанавливается ее экономическая безопасность. Нет угрозы, что в случае банкротства государства все уйдет на сторону. Но только иностранных консультантов надо держать от этой идеи подальше. Иначе государственный долг мы "приватизируем" так же, как национальную промышленность.
Смотрим дальше: кому грозят в первую очередь последствия дефолта? Теряют наши же экспортеры и импортеры, причем теряют очень много. Тогда они сами должны быть крайне заинтересованы и лоббировать решения, направленные на снижение остроты проблемы с уплатой долга. В этих целях можно даже временно ввести специальный налог на оплату внешнего долга. Многие эксперты также думают, как вернуть в Россию и использовать летучий капитал. Экономические либералы говорят, что для этого надо прежде создать условия и объявить амнистию. Но есть и другие подходы, когда вводится обязательное декларирование всех капиталов за границей с соответствующей уплатой налогов. После чего незадекларированные российские капиталы объявляются для мирового сообщества "вне закона" со всеми вытекающими из этого последствиями. Да и в случае суверенного дефолта вывезенным капиталам не позавидуешь. Следует понимать, что нельзя быть богатым в стране-банкроте, поэтому российским предпринимателям стоит подумать о возврате своих капиталов в экономику страны.
Дарья Гармоненко 
