Алексей Иванов Несмотря на то, что в отдельных отраслях наблюдается экономический рост, подчас весьма существенный, производственный сектор в целом еще не вышел из состояния стагнации. Многое из того, что можно было бы производить в России, продолжает ввозиться из-за рубежа. Мы по-прежнему продолжаем кредитовать своими деньгами зарубежного производителя и слишком мало делаем для того, чтобы поддержать собственного, который если и выжил, то не благодаря, а скорее вопреки усилиям предшественников Михаила Касьянова. Многие экономисты считают наметившиеся признаки экономического оживления весьма спорными, поскольку в экономике продолжают преобладать процессы самоорганизации со всеми сопутствующими атрибутами: мощным теневым сектором, пренебрежением к закону, повальной коррупцией, казнокрадством, вывозом капитала и ослаблением влияния Центра. Многие полагают, что главным противником властей сегодня является время, лимит которого вот-вот будет исчерпан. Если еще не изжитые процессы деградации производственного сектора ускорятся, что вполне возможно в связи с почти запредельным износом основных фондов, то нас в лучшем случае ожидает длительная стагнация, новые кризисы и окончательная потеря статуса великой державы.
Введение в действие (с 1 января с.г.) уже принятых глав второй части Налогового кодекса дает команде Путина очередной шанс подтвердить свою дееспособность. Сегодня дискуссия развернулась по одному из ключевых его разделов - главе о налоге на прибыль, который Госдума предполагает рассмотреть в первую очередь. К обсуждению предлагаются два проекта, один из которых (о налоге на доход) представлен Минфином, другой (о налоге на прибыль) - группой депутатов. Бюджетному комитету Госдумы предстоит определить, какой из них будет принят за основу. Если согласованный вариант будет работать на производителя, то появится реальный шанс пополнять доходную часть бюджета не за счет разбазаривания природных ресурсов, а за счет отчислений от прибыли предпринимателей, подобно тому, как это делается в развитых странах.
Правда, пока правительственный вариант вызывает как минимум настороженность. Складывается впечатление, что правительство никак не может отрешиться от выработанных нищетой прошлых лет стереотипов. И хотя Михаил Касьянов и утверждает, что при обсуждении представленных проектов предстоят лишь технические согласования, на самом деле это не так, поскольку в ключевом вопросе - о налоговых льготах на инвестиции - позиции сторон расходятся радикально.
Например, в важнейшем вопросе о налоговых льготах на инвестиции в капвложения предприниматели выступают за расширение существующей 50-процентной льготы до 100%. Минфин предлагает взамен так называемую ускоренную или нелинейную амортизацию, которая, по его мнению, должна высвободить средства для инвестиций.
Поясним: амортизация - это исчисленный в денежном выражении износ основных фондов. Производитель обязан производить накопление амортизационных отчислений, формируя амортизационный фонд из выручки за проданную продукцию. На эти деньги производится восполнение изношенного оборудования, ремонт зданий. Величина амортизационных отчислений исчисляется в виде доли первоначальной стоимости объектов, зафиксированной в бухгалтерских ведомостях.
Если станок, скажем, стоит 1000 условных единиц, а его ресурс равен 10 годам, то при обычной, линейной, амортизации разрешенные законом отчисления распределяются на всем протяжении ресурса равномерно и составят 100 единиц в год. В правительственном варианте в первый год амортизационные отчисления могут составлять не 100, а, скажем, 300 единиц, во второй - 200. Из сравнения действующей и предложенной правительством льгот видно, что последняя более или менее эффективна лишь при высокой стоимости оборудования. При низкой стоимости основных фондов, что 100, что 300 условных единиц - все равно копейки, и пока накопится нужная для обновления сумма, можно безнадежно потерять рынок. Ясно, что в данном случае под удар ставится в первую очередь малый и средний производственный бизнес, включая фермеров, которым приобретение дорогостоящего оборудования не по карману, а предлагаемых амортизационных накоплений едва хватит на выплату процентов по банковским кредитам.
Если бы Минфин посчитался с мнением предпринимателей, то подобных "ляпов" наверняка удалось бы избежать. К сожалению, налоговые законы у нас пишут либо те, кто деньги собирает, то есть налоговые органы, либо те, кто их тратит, то есть Минфин. Поэтому в правительственном проекте просматривается не уважение к производителю, на которого должна опираться нормальная экономика, а стремление всеми способами минимизировать потери бюджета. Россия по-прежнему остается единственной страной, где расходы планируются исходя не из реальных возможностей, а из потребностей бюджета. Поэтому, когда говорят, что из одной курицы нельзя получить яйцо и бульон одновременно, так это про нас.
Сказанное проясняет и другие несуразности правительственного варианта. Так, в качестве налогооблагаемой базы предлагается использовать не прибыль, а доход. В отличие от прибыли (разница между доходами и расходами) понятие дохода, и соответственно налогооблагаемой базы, гораздо шире, поскольку под доходом компании понимается любое увеличение ее активов или сокращение обязательств, приводящее к росту собственного капитала. Правительство предлагает взимать налог с совокупного дохода, уменьшенного на сумму так называемых вычетов, список которых приведен в закрытом перечне. Если расходы предпринимателя, направленные на получение дохода, не попадают в этот перечень, то из дохода они не вычитаются и фактически облагаются налогом. Правда, на словах авторы проекта оговаривают, что означенный перечень вовсе не догма, а лишь ориентир для налоговых органов. Однако нетрудно представить, что при наших порядках будут вытворять сборщики налогов.
Жаркая дискуссия развернется и по поводу так называемых трансфертных платежей. Суть здесь в том, что в рамках, например, холдингов продукция может отпускаться не по рыночным, а по внутренним, так называемым трансфертным ценам. Например, если бы нефтяные компании продавали сырье нефтеперегонным заводам по мировым ценам, то автолюбители буквально взвыли бы от резкого скачка цен на бензин. Однако поскольку налоги платит каждый хозяйствующий субъект, то низкие трансфертные цены оборачиваются для бюджета потерями. Поэтому в правительственном варианте предлагается, не вмешиваясь во внутреннее ценообразование, налог все же начислять исходя не из реальных, а из рыночных цен. Бюджет от такой политики может что-то и получит, однако удар по производителю и потребителю здесь налицо.
Как свидетельствует мировой опыт, государственное вмешательство во взаиморасчеты к добру никогда не приводит. Ибо это чревато разбалансировкой механизма коммерческой деятельности и в конечном итоге - падением расширенного воспроизводства. Однако минфиновские стереотипы сработали и здесь - правительственный законопроект предусматривает, например, налогообложение авансовых платежей. Мотивировка авторов проекта - если, мол, не перекрыть лазейку, то 99% сделок будет проводиться в качестве авансов, а 1% вообще исчезнет из поля зрения, - выглядит мало убедительной, поскольку урегулировать проблему не столь уж сложно. В данном же случае предприниматель попадает под двойное налогообложение, причем размеры его потерь оказываются напрямую связанными с масштабами сделки.
Разумеется, приведенными примерами перечень очевидных изъянов правительственного законопроекта не исчерпывается. Обращает внимание, что в нем сквозит неприкрытый страх потерять доходы в бюджет. Что, впрочем, неудивительно, так как увязшей в долгах стране денег требуется много и сразу.
Учитывая все это, правительство решило взять тайм-аут на полтора месяца, о чем в понедельник заявил первый вице-премьер Алексей Кудрин. Правительству предстоит определиться, способно ли оно разумно рисковать и рассматривать возможное сокращение налогооблагаемой базы как стартовые инвестиции в развитие расширенного воспроизводства - одной из основных проблем, с которыми сталкивается наша экономика.
