Павел Фадеев Предстоящий в феврале визит в нашу страну нового президента Азербайджана Ильхама Алиева – хороший повод для обсуждения проблем российской нефтяной геополитики на Каспии. За последнее время они обострились. Из всех государств СНГ, приступивших после распада СССР к поиску средств, при помощи которых они надеялись претендовать на полную независимость своей внешней политики от России, Азербайджан при старшем Алиеве оказался, пожалуй, самым удачливым. Главный аргумент самоутверждения получил официальное название «Основной экспортный трубопровод» (ОЭТ). Речь идет о проекте международного трубопровода Баку–Тбилиси–порт Джейхан на Средиземном море (БТД) годовой мощностью до 50 млн. тонн сырой нефти. Из 1767 км его общей проектной протяженности по проекту 443 км приходится на территорию Азербайджана, 248 км – на Грузию и 1076 км – на Турцию.
Мимо Черного моря
Часть азербайджанской элиты и активно поддержавшая проект администрация США обнаружили в нем целый ряд достоинств. Прежде всего он отвечает оптимистическим оценкам потенциальных запасов нефти в азербайджанском секторе Каспия и во всей акватории моря. Впрочем, официальные данные о суммарных запасах нефти у побережья Азербайджана, Казахстана, Туркменистана и Ирана отсутствуют, а предположения расходятся во много раз – от 4 до 30 млрд. тонн условного топлива. Нефтяные запасы Азербайджана оцениваются приблизительно в 10 млрд. тонн. Для главной надежды сторонников ОЭТ – блока месторождений Азери–Чираг–Гюнешли (АЧГ) компания «Бритиш Петролеум» находит 750 млн. тонн извлекаемых запасов нефти.
Строительство ОЭТ открывает путь предсказываемой «большой каспийской нефти» не к Черному морю, к которому сейчас сходятся все начинающиеся в регионе нефтепроводы (Баку–Новороссийск, Баку–Супса, система Каспийского трубопроводного консорциума), а к Средиземному, обходя по суше Босфор и Дарданеллы. Одновременно это делает экспортную политику Азербайджана независимой от транспортного потенциала и стратегических намерений России. Более того, вовлекает эту азиатскую страну в новую систему международных нефтяных потоков, по отношению к которой Россия попадает в положение аутсайдера. В эту же систему в силу своего географического положения частично втягивается и Грузия, также стремившаяся все прошедшие годы как можно дальше дистанцироваться от России и СНГ.
Возможность ослабить экономическое влияние России в Закавказье вызвала особый интерес к ОЭТ со стороны США, иначе он вряд ли был бы даже начат. В течение довольно длительного времени проект не считался ни в нашей стране, ни среди крупнейших нефтяных компаний мира заслуживающим серьезного внимания. Полагали, что его просто не удастся осуществить, тем более в короткие сроки: начало строительства – апрель 2003 г., завершение – IV квартал 2004 г., первый экспорт нефти – II квартал 2005 г. В качестве причин при этом называли дороговизну строительства системы, неясность вопроса об источниках экспортной нефти для нее и политическую нестабильность в курдских районах Турции, через которые должен проходить трубопровод. Тем не менее благодаря сильному нажиму американской администрации все же был сколочен международный консорциум во главе с «Бритиш Петролеум» (30,1% акционерного капитала). Другими крупными участниками стали азербайджанская государственная нефтяная компания ГНКАР (25%), американская «Юнокал» (8,9%), норвежская «Статойл» (8,7%), турецкая ТПАО (6,53%) и еще несколько компаний с участием от 5,0 до 2,36%: итальянская, две японских, американская, франко-бельгийская и американо-саудовская.
Но и после этого судьба проекта продолжала оставаться неясной, хотя благодаря инвестициям компаний – членов консорциума строительство нефтепровода уже началось. Однако вопрос о финансировании работ не был решен в целом, и это подкрепляло если не уверенность, то надежды противников проекта на то, что он все же не будет реализован, и, значит, не о чем особенно беспокоиться. Прежде всего, естественно, так считали в нашей стране – главном оплоте противников идеи переориентации потока каспийской нефти на юг.
США сколачивают группы инвесторов
События 11 сентября 2001 г. подтолкнули американскую администрацию к тому, чтобы оценить тенденции развития политической обстановки в исламском мире как неблагоприятные для национальной безопасности США. Чтобы изменить положение, были предприняты военные акции в Афганистане и Ираке, усилилось давление на Ливию, активизировалась антитеррористическая борьба во всем мире. В таком контексте организация финансирования стратегически выгодного США ОЭТ оказалась скорее делом техники, чем проблемой.
3 февраля в Баку состоится официальное подписание кредитного соглашения о финансировании ОЭТ с кредиторами проекта – акционерами БТД и правительствами Азербайджана, Грузии, Турции. Сумма привлекаемых средств с учетом начисленных процентов равна 2,6 млрд. долл. при общей стоимости проекта в 3,6 млрд. долл. Непосредственно затраты на строительство трубопровода составят 2,95 млрд. долл., из которых 30% вкладывают акционеры, а 70% привлекается в виде кредитов. Остаток включает расходы на закупку 10 млн. баррелей нефти для заполнения трубопровода (примерно 250 млн. долл.) и обслуживание кредитов. Кредиты предоставят четыре группы заемщиков. В первую группу входят ЕБРР и Всемирный банк, которые предоставят 500 млн. долл. – по 125 млн. долл. из собственных средств, а также выступят организаторами синдицированного кредита (каждый на такую же сумму). Ко второй группе относятся экспортно-кредитные агентства, которые дадут гарантии коммерческим банкам для финансирования поставок материалов и оборудования из США, Великобритании, Японии, Германии, Италии и Франции. Третья группа – это синдикат из 15 коммерческих банков, которые выделят 1,2 млрд. долл. Организаторами синдиката выступают ABN AMRO, Citigroup, Mizuho и Societe Generale. В четвертую группу войдут крупные компании – акционеры БТД (BP, Statoil, Total S.A. и ConocoPhillips), которые выделят 800 млн. долл.
Итак, теперь есть деньги на завершение всего проекта и на заполнение трубы технологической нефтью. Строительство уже идет. На грузинском участке из 248 км трассы подготовлено 112 км и уложено 87 км труб. Новый президент Михаил Саакашвили уже успел заявить, что БТД на грузинском участке будет обязательно достроен. Ожидания, что нефтепровода так и не будет, не оправдались, и, следовательно, геоэкономическая и геополитическая ситуация на Каспии существенно меняется. Однако развиваться она может по-разному – в зависимости от того, как будет решаться проблема обеспечения ОЭТ экспортной нефтью.
«Сухая труба» № 2?
Главная проблема проекта в том, что он запланирован не под имеющуюся, а под ожидаемую в будущем большую каспийскую нефть. Пока же дела в этом регионе идут не очень быстро. В самом Азербайджане добывается мало нефти, а из вновь осваиваемых месторождений добыча идет в ограниченных количествах только на АЧГ. Большим препятствием для активной доразведки и разработки блока остаются азербайджанско-иранские споры по поводу его южной части и не урегулированный до конца из-за позиции Ирана правовой статус Каспия.
Поэтому основные надежды на достижение рентабельности ОЭТ уже в ближайшие годы связываются с нефтью Казахстана и с позицией его правительства. На Казахстан с самого начала появления проекта оказывается разностороннее давление, включая дипломатическое со стороны США и ЕС. Турция, во многом для того, чтобы загнать каспийскую нефть в БТД, предпринимает все новые меры к ограничению движения нефтеналивных танкеров по проливам. В последние дни, например, из-за плохих погодных условий был введен запрет на проход крупнотоннажных судов в ночное время, из-за чего у входов в проливы образовались большие пробки, а на многих европейских НПЗ возникла чуть ли не кризисная ситуация.
Казахстан вовлечен в переговоры с Азербайджаном относительно подключения к ОЭТ его нефти через порт Актау на Каспии. Пока что, однако, правительство Казахстана твердо отказывается от предложения проложить нефтепровод от этого пункта до Баку по морскому дну и соглашается в принципе только на транспортировку танкерами в ограниченных объемах. Речь идет о 5–7 млн. тонн нефти (в перспективе 15 млн. тонн) не раньше 2010–2015 гг. – в зависимости от хода освоения месторождения Кашаган.
Но дело не только в перспективах нефтедобычи. Казахстанское руководство находится, по сути дела, на распутье в своем стремлении построить многовекторную стратегию нефтяного экспорта. Сейчас на первом месте находятся его отношения с Россией. По словам президента Назарбаева, в прошлом году через российскую транспортную систему прошло 32 млн. тонн казахстанской нефти. Перспективы ее транзита становятся еще благоприятнее по мере увеличения мощности систем БТС (в перспективе до 62 млн. тонн) и КТК (67 млн. тонн). Определенные надежды связываются с возможностью возрождения проекта строительства стратегического нефтепровода в Китай. Где-то на горизонте отдаленно маячит и возможность иранского транзита нефти на экспорт по замещению. Имеется и проблема конкурентоспособности казахстанской нефти с азербайджанской, более легкой. Поэтому Казахстан не торопится связать себя жесткими обязательствами с ОЭТ.
Итак, перед всеми участниками, кредиторами и политическими лоббистами маршрута Баку–Джейхан замаячила судьба трубопровода Одесса–Броды, построенного в конце 2001 г. для экспорта в Европу через нефтепровод «Дружба» еще не добытой азербайджанской и казахстанской нефти. Теперь в попытках как-то спасти положение украинское руководство при дипломатической поддержке тех же США и ЕС пытается соблазнить Польшу возможностью продлить трубопровод от Брод до Плоцка и далее в порт Гданьск на Балтике. Недавно даже было заключено межправительственное соглашение о создании СП для достройки системы до Плоцка (500 км, стоимость – 500 млн. долл.), а правительство Украины притормозило принятие решения о реверсе системы Одесса–Броды в южном направлении и, возможно, отклонит такое предложение ТНК-BP под давлением извне.
Но фактически Польша не горит энтузиазмом приступить к реализации проекта до тех пор, пока не прояснится ситуация с нефтью, и схожим образом высказался недавно по поводу участия в нем своей страны президент Азербайджана Ильхам Алиев. Разумеется, проект ОЭТ отличается от проекта Одесса–Броды–Плоцк– Гданьск по крайней мере в одном отношении. Большая нефть там в перспективе все же может быть, хотя сначала немало денег инвесторов, найденных американской администрацией, утечет в полупустую трубу.
