Нефтяные сверхдоходы спрятали "в кубышку"

Зампредседателя ВЭБа Андрей Клепач сомневается в эффективности чрезмерной бюджетной экономии. Фото РИА Новости

Российские чиновники верят, что в текущем году российская экономика вырастет на 2%. Столько же они предрекали ей и в ушедшем 2017 году. Подобные планы властей слабоосуществимы, полагают видные российские экономисты. А в будущем страну и вовсе ждет замедление и без того более чем скромного экономического роста. Ускорению, по мысли экспертов, мешает ограничение бюджетных трат, которые вместо того, чтобы направить в экономику, остаются «в кубышке».

Как считает зампредседателя Внешэкономбанка (ВЭБ) Андрей Клепач, в текущем году мы вряд ли увидим рост ВВП выше 1,5%. При этом экономист не видит особых источников для более существенного роста. «Наоборот, у нас сворачиваются бюджетные инвестиции, они продолжают сокращаться, и планируется их дальнейшее сокращение», – уточняет он в интервью ТАСС. 

В частности, у нас прекращаются те стройки, которые связаны с чемпионатом мира по футболу, прекращается значительная часть комплекса работ вокруг моста в Крым. «Никаких новых крупных инфраструктурных проектов в 2018 году не планируется», – напоминает Клепач.

Уповать на потребительский спрос как источник экономического роста, по его мнению, также не стоит. «Доходы населения по этому году будут в минусе в реальном выражении. И хотя розница начнет расти и доходы, мы прогнозируем, тоже на следующий год будут в плюсе, но это не будет скачок, потому что рост доходов и зарплат ограничен», – считает Андрей Клепач.

Все это говорит о том, что в 2019 году планы властей по экономическому росту скорее всего не оправдаются. «Я думаю, что желаемые 2% мы не получим, причем эти 2% все равно ниже, чем рост экономик развитых стран, то есть на самом деле это отстающая динамика», – рассуждает эксперт. Более того, продолжает он, при такой картине с ценами на нефть, которые выше, чем тот баланс, который бы сдерживал рост добычи сланцевой нефти, мы с большой вероятностью получаем снижение цен на нефть к концу года, соответственно их падение приходится на 2019 год. «Если раньше мы ожидали рост, то здесь получится снижение, поскольку никаких крупных бюджетных расходов не предполагается, ни роста существенного кредитования в экономике. Это означает, что мы с большой вероятностью на 2019 год получим торможение роста еще более сильное, то есть он может составить около 1%», – подчеркивает он.

Не помогают экономическому росту и нефтяные сверхдоходы России. Тем более в условиях действующего бюджетного правила, по которому дополнительные нефтегазовые доходы, полученные бюджетом от цены нефти выше установленной планки в 40 долл. за баррель, направляются в резервы, а не на текущее госфинансирование.

«С точки зрения экономического роста специфика как прошедшего года, так и этого в том, что высокие доходы не превращаются в динамичный рост экономики. А при дополнительных доходах, которые получаются при цене, которая существенно выше, чем заложенные в бюджет 40 или 42 долл. за баррель, правильней было бы идти не на повышение суверенных резервов, а потратить их на стимулирование экономики», – рассуждает зампредседателя ВЭБа. И рассчитывать РФ на высокий приток инвестиций на фоне санкций также не приходится, считает Клепач.

Об этом же перекосе говорит и замедление экономического роста в ушедшем 2017 году. «Мы оцениваем рост ВВП на уровне 1,5%, может, даже 1,4%. То есть то замедление, торможение роста, которое в конце года мы ожидали, оно произошло, несмотря на высокие доходы от экспорта нефти», – обращает внимание Андрей Клепач.

Некоторые эксперты уже говорят о начале новой рецессии в стране на фоне падения ВВП два квартала подряд (см. «НГ» от 15.01.18). Впрочем, такой оценки придерживаются не все. Формально российская промышленность действительно находится в рецессии, соглашается бывший руководитель департамента макроэкономического прогнозирования Минэкономразвития Кирилл Тремасов. «Сезонно-сглаженный индекс снижался два квартала подряд: на 1,2% в третьем квартале по отношению ко второму кварталу и на 1,3% в четвертом квартале по отношению к третьему», – сообщает он в своем Telegam-канале MMI, подчеркивая, что называть это настоящей рецессией все же нельзя. «Это проявление излишней волатильности, свойственной российской промышленности. Долгосрочный тренд направлен вверх, но восходящее движение очень слабое. Если для экономики в целом установившаяся скорость движения 1–1,5% в год, то для промышленности это 0,5–1%», – полагает он. И такая волатильность не является нормальной. «Отчасти это свидетельство монополизированности нашей небольшой экономики, в которой действия отдельного крупного предприятия или выполнение отдельного крупного заказа могут влиять на динамику не только отрасли, но и всей промышленности в целом», – указывает Тремасов. 

Между тем многие эксперты «НГ» не готовы утверждать, что бюджетная экономия сталкивает страну в рецессию. «Рецессия – это следствие нефтяной ориентации экономики, которая процветает, когда цена нефти высока, и падает, когда цена нефти опускается ниже 40 долл за баррель», – говорит аналитик компании «Алор Брокер» Кирилл Яковенко. Запасать деньги в резервах, по его мнению, все же необходимо. «Но тратить их можно было бы на более интересные вещи. Например, на налоговый маневр: снизить налоги и упростить учет для малого и среднего бизнеса, чтобы через 5-7 лет получить развитый сектор услуг в стране», – предлагает он. В этом смысле глобальные стройки не так полезны. «Так как они привлекают к работе большие госкорпорации, а государства в экономике и так слишком много, но в ней мало частного, мелкого бизнеса, который может повысить и мотивацию граждан, и производительность их труда», – считает аналитик, сомневаясь, что в ближайшее время стоит ожидать пересмотра бюджетного правила.

«Народ стоически воспринимает спады, рецессии, ослабление рубля, снижение реальных доходов и прочий негатив экономической реальности. Политического механизма, при котором в случае негативного развития экономической ситуации в стане меняется руководство, правительство и переизбирается парламент у нас нет. Неизменной остается модель экономического роста, основанная на капитализации нефтегазовых доходов», –признает инвестиционный аналитик Global FX Иван Карякин.

Тем не менее, бюджетная экономия помогла властям достигнуть амбиционной цели по снижению темпов инфляции, замечает эксперт-аналитик компании «Финам» Алексей Калачев. «Однако бюджетные ограничения, мягко говоря, не стимулировали промышленность. Но не только бюджет определял этот тренд. Падению предпринимательской и инвестиционной активности способствовала и общая не слишком оптимистичная атмосфера, туманные перспективы и отсутствие видение будущего, сокращение иностранных инвестиций и отток капитала», – перечисляет он.

Впрочем, эксперты сомневаются, что пересмотр бюджетного правила в сторону роста расходов принесет большую пользу экономике страны в долгосрочной перспективе. «Государственные расходы и инвестиции не эффективны, они дают невысокую отдачу и не приведут к диверсификации экономики в сторону развития несырьевых секторов. Скорее, они на короткое время улучшат положение основных игроков тех отраслей экономики, к которые будут вложены, но дадут малый мультипликативный эффект для остальных отраслей», – констатирует Калачев. «Сегодня нефть по 70 долл, завтра по 80 долл, а послезавтра может быть по 55. Именно поэтому пользоваться сиюминутным пополнением «кубышки» и пересматривать нижнюю планку бюджетного правила с 40 долл до 45 или выше – нельзя и вредно», – продолжает шеф-аналитик компании TeleTrade Петр Пушкарев. Не соблюдая экономию, в случае форс-мажорных обстоятельств экономика страны скатится вниз, соглашается замдиректора аналитического департамента компании «Альпари» Анна Кокорева.