Михаил Сергеев
Глава Минтруда Антон Котяков планирует выступить с докладом в Совете Федерации.
Фото со страницы Совета Федерации в Flickr
Прогнозы о нарастании массовых протестов из-за падения доходов и роста безработицы пока никак не подтверждаются российскими реалиями. Более того, все крупные конфликты и выступления последних лет не были спровоцированы ростом бедности или снижением доходов. И даже в беспрецедентных протестах дальневосточников практически не слышно требований повышения зарплат или пенсий. «Независимая газета» уже писала, что неприятие бедности в России отступает перед неприятием беззакония или несправедливости. Парадоксально, но даже семь лет стагнации и падения реальных доходов населения пока не стали причиной для выхода на улицу россиян.
Затяжная стагнация в России сменилась резким падением экономики и скачком безработицы. В июле численность зарегистрированных безработных достигла 3 млн человек, сообщили в Минтруде. Это в четыре раза (!) больше, чем год назад. При этом пик безработицы еще впереди. И в ведомстве Антона Котякова пока только надеются на стабилизацию прироста безработицы к концу года.
Реальные располагаемые денежные доходы россиян упали во втором квартале на 8% по сравнению с тем же периодом прошлого года. В первом полугодии падение реальных доходов составило 3,7%, по данным Росстата.
Напомним, что стагнация или снижение доходов населения продолжаются в стране с 2014 года, то есть длятся уже семь лет подряд. А переход стагнации в глубокий спад, казалось бы, должен был вызвать недовольство и протесты. Но никаких массовых экономических протестов в стране пока не наблюдается. В массовых выступлениях в Ингушетии, в Архангельской области, в Москве, подмосковном Волоколамске или в Хабаровске не были замечены экономические требования. Хотя, казалось бы, во время многодневных и расширяющихся протестов на Дальнем Востоке можно было ожидать появления и экономических требований.
Объяснение этого парадокса, возможно, дают социологические опросы, о которых уже писала «НГ» («Запрос на справедливость звучит все громче. Неприятие бедности отступает перед неприятием беззакония», НГ 25.09.19). Тогда опросы Левада-Центра зафиксировали новую тенденцию: в стране резко увеличивается доля тех, кто обеспокоен судебным, милицейским и чиновным произволом.
Но значит ли отсутствие сегодня экономических требований у протестующих, что до подобных протестов еще очень далеко? «Не исключено, что к концу года мы увидим и чисто экономические требования граждан, поскольку мы наблюдаем подъем безработицы и слишком резкое падение доходов населения», – говорит первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин.
|
|
Перепродажа праворульных японских машин много лет кормила семьи дальневосточников. Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru |
Отсутствие экономических лозунгов на митингах в Хабаровске и других городах Дальнего Востока эксперт объясняет, в том числе, и особой самостоятельностью дальневосточников, которые вряд ли будут требовать от государства каких-либо льгот или доплат. Скорее они выйдут с требованием к государству не вмешиваться и не мешать их бизнесу. «Подобные протесты мы уже наблюдали, когда власти пытались запретить ввоз праворульных автомобилей, перепродажа которых была важным региональным бизнесом», – напоминает Макаркин.
«До экономических протестов из-за пустых холодильников нам еще очень далеко», – считает директор региональной программы независимого Института социальной политики Наталья Зубаревич. Длящийся кризис доходов россияне считают рутинным повседневным фактором, который требует адаптации, а не криков и воплей, уверена Зубаревич. Другое дело – внезапно возникающий фактор несправедливости. Защита самоуважения и отпор несправедливости способны поднять людей на массовый протест, как это было в Шиесе, Москве или в Хабаровске.
Политика государства во время коронакризиса привела к тому, что у многих граждан возникло затаенное недовольство из-за недостаточной помощи. Но этот фактор также не может спровоцировать массовый протест, считает Зубаревич.
комментарии(0)