Глеб Тукалин
Привлечь средства в отрасль могли бы долгосрочные инвестиционные договоры между генератором и потребителем, считают специалисты. Фото фонда «Росконгресс»
Подходы регулятора представил заместитель министра энергетики РФ Павел Сниккарс. По его словам, цель государства – доступное и гарантированное обеспечение потребителей электроэнергией, а ограничения и условия выполнения этой цели – низкоуглеродность, экономическая целесообразность и техническая возможность. Капитальные затраты и другие детали проектов, по его словам, – это уже предпринимательские риски компаний-генераторов. Причем неважно, кто является их акционером – государство или частный инвестор, подчеркнул он. «Эти решения принимают профессионалы, а наша задача – обеспечить конкурентную торговлю для оптимальной нагрузки на потребителей», – сказал Павел Сниккарс.
В России есть механизмы, которые позволяют фиксировать потребность в новых электростанциях и сетях, планировать, координировать и строить, заметил председатель правления АО «Системный оператор Единой энергетической системы» Федор Опадчий. На эти проекты привлекается рыночное финансирование. Проблема в том, что рост цены на электроэнергию нормативно ограничен инфляцией. «Получается, что пока планов немного, мы можем дешево использовать имеющийся парк генерации, продлевать ему сроки жизни и укладываться в эти параметры. Но сейчас мы переходим в стадию инвестиционного роста по ряду регионов – на Дальнем Востоке, в Восточной Сибири, на Юге. Старых запасов мощности и пропускной способности нет. Точно нужно строить новую генерацию. А она стоит в несколько раз дороже», – подчеркнул он.
По его словам, очень сильно возрастает потребность в финансировании. «Источник не очень понятен. Если цены сдерживаются – нужна государственная поддержка, особенно для проектов длинного цикла – ГЭС, АЭС. У нас очень дорогие деньги, и для длинных проектов это умножает в разы итоговую стоимость. Нужно или уменьшать стоимость капитала, или увеличивать стоимость электроэнергии», – констатировал Федор Опадчий.
Михаил Хардиков, операционный директор Эн+, крупнейшей частной энергокомпании России, подчеркнул, что разница между государственными и частными компаниями все же есть – госкомпания может получить государственные вклады в капитал, а если она зарабатывает деньги, их можно забрать через дивиденды и использовать на бюджетные цели. «Частник не отвлечет государственные деньги – он принесет свои», – подчеркнул Михаил Хардиков. К примеру, он может привлечь иностранные инвестиции, причем существенно дешевле, чем дают российские банки. «Кредитный портфель нашей компании в юанях – 4,5-5% годовых, а не 15%, – заметил Михаил Хардиков. – Мы можем привлекать средства за рубежом, а госкомпании могут не все».
Частные деньги должны пойти в энергетику, призвал топ-менеджер. Для этого нужно в том числе расширить горизонт планирования до 15-20 лет: «Наш инвестиционный цикл слишком короткий – 5 лет. Мы тем самым искусственно зажимаем ГЭС – никакую гидроэлектростанцию нельзя построить за 5 лет. Должен быть технологически нейтральный конкурс, а мы искусственно ограничиваем выбор технологии».
Необходимо развивать новые механизмы привлечения инвестиций, отметил Михаил Хардиков. «Есть промышленные предприятия, которые готовы на определенных условиях заключать инвестиционные договоры и без нагрузки на других потребителей реинвестировать определенные деньги в строительство новых источников генерации», – подчеркнул он.
Оптовый рынок электроэнергии и мощности превратился в кэш-машину для решения государственных задач, отвлекая на это инвестиционный ресурс, констатировал председатель правления ассоциации «Совет рынка» Максим Быстров. «Энергетика Крыма, Дальнего Востока, Калининградской области – это все федеральный мандат, а платит оптовый рынок, – заметил он. – А строительство мусорных заводов? Какое отношение имеет энергетика к решению проблемы утилизации отходов?»
Ресурс оптового рынка ограничен запретом на рост энергоцен выше инфляции, добавил он. Между тем ДПМ и его вариации сейчас являются единственным работающим механизмом привлечения инвестиций, отметил Максим Быстров. «Давайте придумаем новый механизм, например, инвестиционные соглашения в дополнение к ДПМ», – призвал он.
Российская инвестпрограмма в электроэнергетике составляет 800 млрд руб. – это неплохо, но консервативно, заметила член правления «Интер РАО», председатель наблюдательного совета ассоциации «Совет производителей энергии» Александра Панина. В мире на эти цели расходуется 1,6 трлн долл., в Китае в следующем году запланировано потратить 340 млрд, в Германии только на ВИЭ – 63 млрд. Если российской энергетике нужна масштабная структурная перестройка, удержать рост энергоцен в пределах инфляции невозможно, подчеркнула эксперт. «А если цены будут выше, мы должны помочь потребителям и снизить нагрузку на рынок», – отметила она. По ее словам, у нас не используются такие инструменты, как государственное бюджетное финансирование, государственно-частное партнерство, долгосрочные инвестиционные соглашения между генератором и потребителем. А зеленые сертификаты могут быть одним из способов финансирования зеленой энергетики.
Дарья Гармоненко 
