Население узнает о кризисе раньше властей

Теперь в повестке – не рост безработицы, а дефицит кадров. Фото агентства «Москва»

Предчувствие и глобального кризиса-2008, и даже коронакризиса, если говорить не о распространении вируса, а об экономическом коллапсе, витало в воздухе задолго до их начала. Доказательство тому обнаружили исследователи из США и Великобритании, изучив соцопросы. Они выявили главный индикатор – «страх безработицы». Он нарастал накануне кризисов без видимых для властей причин. Такие выводы могут быть актуальны и для РФ.

Аналитический сайт при Центробанке Econs (его ведут сотрудники ЦБ, но материалы не выражают позицию регулятора) проинформировал об исследовании иностранных ученых, которое в чем-то поучительно и для ЦБ. Исследователи доказали, что рецессии можно предсказать заранее при должной наблюдательности, а точнее, при непредвзятом анализе опросов потребителей, мнения которых могут восприниматься в ведомствах со скепсисом.

Профессор Дартмутского колледжа (США) Дэвид Бланчфлауэр и профессор Университетского колледжа Лондона Алекс Брайсон проанализировали огромный массив данных. Это результаты опросов Eurobarometer в 36 странах Европы за 1973–2023 годы об удовлетворенности жизнью; опросов Gallup World Polls в Европе за 2005–2023 годы об эмоциональном состоянии; ежемесячных опросов Еврокомиссией бизнеса и потребителей в странах ЕС за 1985–2023 годы об оценках и прогнозах ситуации в экономике.

И эксперты выявили главный индикатор, который можно считать предвестником рецессии, – это «страх безработицы». Как сообщается, ожидания людей в отношении безработицы предсказывают рецессию довольно точно. Так, в опросах европейских потребителей ожидания роста безработицы стали усиливаться еще в конце 2007-го, почти за год до того, как ипотечный кризис в США перерос в глобальный финансовый.

«Люди, как оказалось, предчувствовали даже пандемийный кризис, хотя вспышка коронавируса была непредсказуемой, – обнаружили Бланчфлауэр и Брайсон. – Ожидания безработицы среди европейцев стали расти в конце 2019-го, за несколько месяцев до начала массовых локдаунов». «Хотя рост безработицы в Евросоюзе во время кризиса 2020 года удалось сдержать благодаря господдержке, спад производства оказался рекордным», – обратили внимание авторы портала Econs. Потребительские настроения также хорошо предсказывали рецессии и в США.

Выяснилось, что население в этом случае проницательнее профильных ведомств. Исследователи привели пример: «В 2008 году официальные прогнозы по безработице оказались неточными. Но если бы центральные банки обратили внимание на рост страха перед безработицей среди потребителей, они бы заметили угрозу рецессии на много месяцев раньше ее начала». Кстати, по данным исследователей, аналогично срабатывают ожидания безработицы и в опросах работодателей.

«Суть в том, что экономические агенты на местах обладают большим количеством информации и более актуальными данными, чем лица, принимающие решения, и статистики, работающие наверху, в структурах централизованной власти», – делают вывод западные эксперты. Такая «мудрость толпы» – ценный ресурс, от которого было бы опрометчиво отмахиваться.

Любопытно, кстати, что в штате Нью-Гемпшир, где как раз и находится знаменитый Дартмутский колледж и где только что победил в ходе республиканских праймериз Дональд Трамп, избиратели-республиканцы назвали наиглавнейшими вопросами для страны ситуацию с мигрантами (41% голосов), а также ситуацию с рабочими местами и в целом в экономике – 31% упоминаний. При этом внешняя политика оказалась только на третьем месте, причем с существенным отрывом – 8% голосов, сообщает Fox News.

Как объявил после успеха Трампа президент США Джозеф Байден, теперь на карту поставлено все, в том числе экономика. «Наша экономика, в которой наблюдается самое сильное восстановление в мире со времен COVID», – заявил он. Но, судя по приведенным выше данным, характеризующим мнения части избирателей, внутренние экономические проблемы и тенденции рынка труда как раз не получали должного внимания со стороны действующей власти США.

Пересказанное экспертами при Центробанке РФ исследование наводит на определенные размышления.

Например, о том, что если население – лучший прогнозист, то, возможно, нет повода в том числе самому Центробанку рассуждать о неспособности граждан в полной мере оценить инфляцию. Так, в ходе соцопросов, которые проводятся специально для ЦБ, вновь и вновь выявляются высокие инфляционные ожидания населения. Да и наблюдаемая населением инфляция тоже оказывается выше официальной.

Такое расхождение регулятор объясняет «особенностями восприятия»: «Людям свойственно замечать рост цен и активно реагировать на него, тогда как снижающиеся или стабильные цены обычно привлекают меньше внимания. В результате граждане судят об инфляции в основном по наиболее подорожавшим товарам». Но, может быть, люди замечают как раз больше тонкостей, чем ЦБ и Росстат, оперирующие в своих отчетах усредненными показателями?

Да и, кстати, выводы западных ученых действительно было бы интересно приложить к российским данным, сравнив ожидания безработицы и показатели роста ВВП. Можно взять, в частности, результаты регулярных опросов фонда «Общественное мнение» (ФОМ), который выясняет ожидания населения по поводу следующего года.

По данным ФОМ, в декабре 2008-го 63% из 1,5 тыс. опрошенных россиян заявляли, что в следующем году безработица в стране вырастет. Таким настроениям способствовал и новостной фон, и слом экономических тенденций. В 2009 году российский ВВП сократился, по Росстату, на 7,8%.

В декабре 2019-го об ожиданиях скачка безработицы в новом году высказывалось заметно меньше опрошенных россиян – 37%. Но этот показатель все же вырос. Для сравнения: в декабре 2018-го доля пессимистов была 36%, а в декабре 2017-го – 29%. По итогам 2020 года российский ВВП сократился, по Росстату, на 2,7%.

Есть, однако, исключения из правила. Накануне 2021 года после шоковых событий, связанных с пандемией, скачка безработицы ожидали еще больше граждан – уже 42%.

Но в 2021 году российский ВВП, наоборот, показал стремительный отскок вверх. А вот накануне 2022 года лишь 34% опрошенных россиян говорили о вероятности роста безработицы. Но 2022 год принес новые потрясения, и его итогом стал экономический спад.

А с 2023 года ситуация, если можно так выразиться, в принципе перевернулась с ног на голову, и вместо безработицы все заговорили о сильнейшем дефиците кадров.

В эпоху же искусственного интеллекта (ИИ) возникает и другой вопрос – о том, сохранится ли эта взаимозависимость двух факторов: страха безработицы и предстоящего экономического спада. Ведь даже если люди и начнут бояться безработицы по причине внедрения ИИ, роботизации и т.п., в современных условиях это вовсе не обязательно станет предвестником рецессии. Потому что благодаря таким технологиям производительность труда и ВВП, как можно предполагать, наоборот, будут расти.

Тем более что, как пояснила «НГ» директор по продажам и маркетингу компании Ancor Наталья Щербакова, развитие новых технологий вряд ли приведет именно к тотальному сокращению рабочих мест. «На каждые три устаревшие профессии появятся семь новых: те же специалисты по работе с ИИ, с усовершенствованным оборудованием и т.д.», – считает она.

Так что вывод у опрошенных «НГ» экспертов из всего этого один: надо использовать социологические методы, но не переоценивать их точность. «Если бы все было так просто, то рынка ценных бумаг не существовало бы. Посмотрел на опросы – и продавай или покупай. Но есть в экономике и «черные лебеди». Есть масса факторов, которых не могут уловить люди», – пояснил «НГ» профессор Финансового университета Александр Сафонов.

Важно помнить, что многое зависит от выборки, от характеристик респондентов, от акцентов в вопросах и т.д.

«Ожидания у людей очень разные. Население неоднородно с точки зрения доходов и потребительских предпочтений», – отметил начальник аналитического отдела компании «Риком-Траст» Олег Абелев.