Анастасия Башкатова
Глава Минсельхоза Оксана Лут оценивает последствия возвращения заморозков. Фото РИА Новости
Высокая инфляция и девальвация – один из факторов, способных в пределе погрузить страну в продовольственный кризис. Об этом свидетельствует глобальный доклад ООН. Но есть и другие факторы – конфликты, экстремальные погодные и климатические условия. В списке самых уязвимых традиционно оказались государства Африки, Азии, Латинской Америки. Оценивая ситуацию в нашей стране, Минсельхоз ранее отчитался, что Россия достигла самообеспеченности по большинству направлений сельхозпродукции. Российские эксперты при этом связывают основные риски не столько с физической доступностью продовольственных товаров в магазинах, сколько с финансовыми возможностями населения эти товары приобрести.
Проблема острой нехватки продовольствия и детского недоедания в уязвимых регионах мира усугубляется шестой год подряд. Об этом сообщили эксперты ООН в Глобальном докладе о продовольственных кризисах.
Так, по их данным за 2024 год, теперь уже более 295 млн жителей из 53 стран столкнулись с «острым голодом» – это на 13,7 млн больше, чем в 2023 году. «Особенно тревожит тот факт, что уже пятый год подряд доля населения, испытывающего острую нехватку продовольствия, превышает 20%. В 2024-м этот показатель достиг 22,6%», – отмечается в докладе.
Причем число тех, кто оказался на грани «катастрофического голода», достигло рекордных 1,9 млн человек – вдвое больше, чем в 2023-м. Это самый высокий показатель с начала мониторинга в 2016 году. Особенно сложная ситуация в Йемене, Мали, секторе Газа и Судане – здесь фиксируется критический уровень детского недоедания.
Эксперты ООН перечислили то, что провоцирует региональные продовольственные кризисы. Главный двигатель – конфликты. Этот фактор сыграл ключевую роль в возникновении продовольственных кризисов как минимум в 20 из 65 проанализированных стран и территорий, затронув около 140 млн человек. Массовый голод подтвержден в Судане, а «горячими точками» признаны Гаити, Мали, сектор Газа и Южный Судан.
Другой фактор – погода и климат. Например, «экстремальные погодные явления, вызванные, в частности, явлением Эль-Ниньо, повлекли за собой продовольственные кризисы в 18 странах, затронув более 96 млн человек, преимущественно в Южной Азии, Африке и на Африканском Роге».
Наконец, по мнению ООН, еще один значимый фактор – экономические потрясения, включая инфляцию и девальвацию. От этого пострадали свыше 59 млн человек в 15 странах. «Несмотря на незначительное снижение по сравнению с 2023 годом, этот уровень по-прежнему почти вдвое превышает допандемийные показатели. Особенно острыми последствия стали для Афганистана, Йемена, Сирии и Южного Судана», – уточняется в докладе.
Правда, в зависимости от региона эксперты ООН относят к самым высоким показателям продовольственной инфляции и уровень в несколько сотен процентов (в секторе Газа она составила почти 450%, в Южном Судане – около 390%, в Ливане – свыше 180%), и уровень в несколько десятков процентов (в Сьерра-Леоне – почти 60%, в Малави – около 45%, на Гаити – примерно 42%).
Наконец, в перечни стран с самой высокой продовольственной инфляцией попадают и такие, как Гватемала с 8% или даже Армения с 2%. Что говорит о чересчур широком разбросе оценок и ставит вопрос о верифицируемости выводов.
Но как бы то ни было, по мнению авторов доклада, перспективы 2025 года тоже не внушают оптимизма, ведь ко всему прочему ожидается еще и самое резкое за все время сокращение объемов гуманитарного финансирования, необходимого для реагирования на продовольственные кризисы.
Как пояснил «НГ» ведущий эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Евгений Иванов, нехватка еды в некоторых, чаще сельских, регионах мира – это следствие запредельной нищеты и принципиальной невозможности заработать или невозможности что-либо вырастить из-за климатических условий, включая отсутствие воды.
В то же время, как уточнил эксперт, в развитом городском мире, к которому относится и Россия, все более важной становится проблема избыточного веса и ожирения, связанная с несбалансированным питанием. «Слишком много калорий, быстрых углеводов, жиров и недостаточно воды, клетчатки, белков, витаминов и минералов. Например, в России недостаточное потребление рыбы, фруктов, ягод, овощей кроме картофеля», – пояснил Иванов.
Российский Минсельхоз ранее отчитался, что наша страна в прошлом году достигла самообеспеченности по большинству направлений сельхозпродукции. Как сообщало ведомство Оксаны Лут, по растительным маслам показатель самообеспеченности превысил даже 250%, по зерну он составил чуть меньше 150%, по рыбе достиг примерно 138%, по сахару был около 107%, по мясу – 102%.
По этим цифрам, превышающим 100%, можно судить, что российские аграрии способны не только полностью удовлетворять потребности населения в перечисленных видах продовольствия, но и безболезненно для внутреннего рынка направлять эту продукцию на экспорт.
Говоря же о текущей посевной кампании в стране и ситуации с возвратными заморозками, замминистра сельского хозяйства Андрей Разин сообщил в понедельник, что ситуация с посевами в России штатная – «в рамках среднемноголетних цифр». Правда, прогнозов – например, по урожаю зерна – ведомство пока старается не давать. «У нас в течение всего сезона очень много лимитирующих факторов: и засухи, и переувлажнение, и сложная уборка. Поэтому у нас может быть биологический потенциал в посевах очень большой, но до момента уборки и закладки в элеваторы слишком большой и непростой путь», – пояснил Разин (цитата Интерфакса).
Некоторые направления сельхозпродукции, однако, упоминаются экспертами с особой тревогой. «Угроза потери урожая в этом году действительно является серьезной проблемой. Наибольшему риску подвержены косточковые культуры: абрикосы, персики, черешня, особенно в Краснодарском крае и Крыму, где деревья уже вступили в фазу цветения», – сообщил доцент Финансового университета при правительстве Дмитрий Морковкин.
Как предупредил эксперт, к ним также могут присоединиться яблоневые сады Ставропольского края и в целом Северо-Кавказского федерального округа. Семечковые культуры в Центральной России находятся в относительной безопасности благодаря более позднему цветению. Брянская область попала в зону риска потери значительной части урожая груш и ранних яблок, добавил эксперт. По его мнению, долгосрочное решение проблемы требует государственной поддержки инвестиций в современные технологии садоводства, включая развитие защищенных садов, систем климат-контроля, селекции.
При этом уже достигнутые отраслевые успехи, которыми отчитываются в правительстве, не отменяют вопроса о доступности продовольственных товаров для населения РФ. Как уточнил Иванов, сам по себе показатель «доступности» очень многогранный и сложный. Это и физическое присутствие товаров во всех типах розницы по всему ассортименту качества и упаковки и по любой цене. Это и уровень зарплат, пенсий, включая своевременность и достаточность их индексации, – от этого зависит способность населения приобретать те или иные товары. Это также уровень конкуренции среди поставщиков импорта, производителей и в розничной торговле, включая развитость товаропроводящих цепочек.
По словам доцента Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова Светланы Ильяшенко, в России физическая доступность продовольствия в 2025 году стабильна по базовым категориям: зерно, мясо, овощи. «Однако сохраняются угрозы, связанные с климатическими условиями, логистическими цепочками и зависимостью от импорта в отдельных категориях», – предупредила она, упомянув зависимость от импорта не только экзотических фруктов (что логично), но и высокотехнологичной сельхозтехники и запчастей.
«Доступность продовольствия для населения – всегда вопрос достаточно острый, поскольку наиболее существенно рост цен на продукты питания ощущают граждане с невысоким уровнем доходов», – пояснила, в свою очередь, руководитель отдела компании «Финам» Ольга Беленькая. «Цены на продукты питания, а особенно на плодоовощную продукцию, очень волатильны, что связано с колебаниями урожая как в России, так и в мире. При этом рост цен на продукты питания в течение четырех лет из последних пяти (2020, 2021, 2023, 2024 годы) несколько обгонял общий рост индекса потребительских цен, то есть официальную инфляцию», – напомнила она.
По оценкам эксперта, наиболее остро проблема опережающего роста цен на продукты питания может ощущаться пенсионерами по причине небольшого размера их пенсии, а также ее индексации с учетом официального показателя потребительской инфляции, отстающего от продуктовых цен.
Эксперты настаивают: наблюдается сильная вариация потребления в зависимости от уровня доходов. «Например, в 2023 году при среднем потреблении рыбы и рыбопродуктов около 22,48 кг в год на человека в группе 10% домохозяйств с самыми высокими доходами потребляли 33,21 кг рыбы в год на человека, а в группе 10% населения с самыми низкими доходами – в два раза меньше: 13,82 кг, – привела данные аналитик Института комплексных стратегических исследований Надежда Каныгина. – Аналогичным образом при среднем потреблении молока в 260,73 кг (что, к слову, еще и значительно ниже уровня, рекомендованного Минздравом, – 325 кг) потребление в группе 10% самых богатых домохозяйств составило 321,63 кг, в группе 10% самых бедных – 169,68 кг».
В итоге, как отметил Иванов, в России для улучшения качества потребления населения требуется повышать уровень конкуренции в сетевой рознице и производстве, развивать систему товародвижения от поля до прилавка и современные хранилища. Ведь, по его словам, недостаточный объем современных хранилищ, высокая доля нетоварного производства в личных подсобных хозяйствах и не до конца развитая система товародвижения картофеля и овощей сформировали нынешнюю ситуацию в этом сегменте (помимо снижения урожая в прошлом году).
