Ольга Соловьева
Создавать инновационное предприятие в каждом регионе РФ может быть неэффективным решением. Фото РИА Новости
Подавляющая часть регионов РФ остается на периферии научно-технического прогресса, а львиная доля исследовательских ресурсов сосредоточена лишь в нескольких научных центрах. Такая неоднородность снижает общую эффективность производств и тормозит экономический рост, уверены в Институте народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН. Традиционная модель, при которой инновации поддерживаются точечно в отдельных центрах, не в состоянии охватить всю территорию и нивелировать структурные дисбалансы, считают ученые. «Вместо того чтобы строить «силосы» инноваций в каждом субъекте, нужно создать условия для свободного течения знаний, технологий, человеческого капитала между регионами», – предлагают экономисты.
На практике научно-технологическое развитие (НТР) является значимым фактором экономического роста лишь в ограниченном количестве субъектов РФ, отмечают эксперты. Различия между российскими регионами по уровню развития науки, высшего образования и высокотехнологичной деятельности значительно выше, чем социально-экономические различия. Так, 83% занятых научными исследованиями сконцентрированы в 17 российских регионах. Только в 30 субъектах РФ совокупные затраты на исследования и разработки превышают 0,5% валового регионального продукта (ВРП). Наибольшая концентрация занятых в научных исследованиях и разработках сохраняется в Москве и Московской области. На долю этих регионов приходится свыше 40% всех российских исследователей. Каждый 10-й ученый трудится в Санкт-Петербурге, еще 6% исследователей работают в Нижегородской области и только 3% – в Новосибирской, подсчитали в ИНП РАН.
Попытки стимулировать технологическое и инновационное развитие регионов через создание в субъектах РФ особых экономических зон (ОЭЗ) технологического типа, технопарков в сфере высоких технологий пока приводит только к концентрации инноваций на ограниченном числе территорий, где ранее уже были «предпосылки сочетания экономических, кадровых и научно-технологических ресурсов», полагают ученые. Так, большая часть российских технопарков расположена на территории регионов Центрального федерального округа (ФО), и в основном в Московском регионе. Еще 28 технопарков расположены на территории Приволжского ФО, из них 8 в Татарстане. Для сравнения: во всем Уральском ФО находится 7 технопарков, а в Дальневосточном ФО только 1.
Потенциально же, в том числе и через создание технопарков, РФ могла бы стимулировать «пространственное научно-технологическое развитие» страны, полагают ученые. Пока этого не происходит. При совокупной выручке резидентов технопарков в 544 млрд руб. объем инвестиций составил 42 млрд руб., из них в НИОКР – только 13 млрд руб., обращают внимание исследователи.
Федеральные инструменты поддержки НТР также пока охватывают лишь ограниченное число территорий. «В частности, университеты с особым статусом, федеральные университеты и научно-исследовательские университеты функционируют в 22 субъектах РФ; наукограды действуют в 6 из них, ОЭЗ технико-внедренческого типа – также в 6 субъектах РФ, технопарки в сфере высоких технологий – в 10, инновационные научно-технологические центры – в 9, государственные научные центры – в 7», – следует из доклада ИНП РАН.
Ученые также обращают внимание на проблему неравномерного распределения так называемого инновационного потенциала. В 18 регионах страны сконцентрировано 61% всех российских научно-исследовательских организаций, 78% исследователей и техников, проводящих научные исследования и разработки, а также 79% выделяемых на науку финансов. Эти же регионы являются и бенефициарами результатов «научной мысли»: там же было разработано 87% и использовано 52% всех передовых производственных технологий. То есть основные центры использования и применения передовых технологий совпадают с центрами их разработки. В частности, только на Москву и Московскую область приходится свыше 10% всех использованных в России передовых технологий, на Свердловскую область и Пермский край – свыше 6%, на Санкт-Петербург – свыше 4%. На такие регионы, как Самарская область, Татарстан, Челябинская и Саратовская области, приходится свыше 2% от использованных технологий. И за последние 20 лет уровень концентрации используемых технологий значительно возрос только в таких промышленно развитых регионах, как Свердловская область (с 2,9 до 6,4%), Татарстан (с 1,5 до 2,6%), Пермский край (с 2,3 до 6,3%), замечают в ИНП РАН.
Однако эксперты выделяют и определенные позитивные сдвиги в регионах. Так, промышленные предприятия регионов, являющихся центрами разработки передовых производственных технологий, активно внедряют их в производство. Рост концентрации используемых технологий наблюдается и в регионах, которые не обладают «мощным научно-исследовательским потенциалом, но располагаются в непосредственной близости к ним». «Располагаясь в окружении региональных научно-исследовательских центров, такие территориальные системы получают важное преимущество – доступ к научно-исследовательской инфраструктуре, необходимой для разработки передовых производственных технологий, а также к инновационной инфраструктуре (технопаркам, венчурным фондам), необходимой для их успешного внедрения».
|
|
Ученые РАН предлагают альтернативные способы достижения пространственной связности территорий. Фото агентства «Москва» |
Действительно, различия в уровне научно-технологического развития регионов – явление, присущее практически всем крупным странам и не являющееся проблемой само по себе, соглашаются в ИНП РАН. «Однако в России данная неоднородность принимает чрезмерный характер, усугубляя разрыв между регионами и препятствуя формированию единого инновационного пространства», – считают они. И в отличие от некоторых других стран пространственная рассогласованность в России сопровождается значительным институциональным и экономическим разрывом между регионами – донорами инвестиционных ресурсов и регионами – центрами накопления научного потенциала, подчеркивают ученые.
К примеру, продолжают они, в таких экспортно ориентированных регионах, как Ямало-Ненецкий автономный округ (АО) и Ханты-Мансийский АО, аккумулируются основные инвестиционные потоки за счет добычи и экспорта нефти, газа и других сырьевых ресурсов, однако они не обладают развитой инновационной инфраструктурой, в то время как научно-образовательные центры (Москва, Санкт-Петербург, Томск, Новосибирск) сталкиваются с дефицитом прямого инвестиционного финансирования. «Такая пространственная рассогласованность между потоками капитала и локализацией интеллектуального капитала затрудняет формирование полноценных инновационных экосистем, где необходимые ресурсы – человеческие, научные, финансовые – доступны в рамках одного региона или связаны эффективными кооперационными механизмами», – считают исследователи.
В результате в стране за пределами региональных кластеров, испытывающих положительное влияние центров НТР, остается подавляющее число субъектов РФ Сибирского и Дальневосточного ФО, в том числе нефтедобывающие и просто достаточно развитые регионы, экономический потенциал которых остается не реализованным с точки зрения вклада в технологический прогресс.
В РФ до сих пор воспроизводится такая модель сотрудничества регионов, когда экспортно ориентированные регионы с большим инвестиционным ресурсом опираются на импорт готовых технологических решений и приглашение зарубежных партнеров, в то время как регионы, не обладающие собственным источником стабильных экспортных доходов, но развивающие научные и инновационные компетенции – на гособоронзаказ и бюджетное софинансирование. «Но с учетом новых экономических реалий, сложившихся после 2022 года, воссоздание этой модели больше не представляется возможным как в части импорта зарубежных технологий, так и в части господдержки гражданского высокотехнологичного сектора. А главной задачей пространственного научно-технологического развития становится выстраивание механизма «замыкания» спроса на высокотехнологичную продукцию, предъявляемого «богатыми» регионами, на производственные возможности инновационно активных российских регионов», – указывают эксперты.
Ученые предлагают выстроить такой механизм, при котором спрос на высокотехнологичную продукцию, формирующийся в «богатых» инновационных регионах, будет удовлетворяться за счет производственных возможностей и технологий, генерируемых в других российских регионах. «Такое «смыкание» спроса и предложения на инновации в межрегиональном масштабе позволит повысить отдачу от НТР во всероссийском масштабе и снизить зависимость периферии от импорта знаний из центров», – пишут в ИНП РАН. Это подводит к идее межрегионального обмена, когда профицитные ресурсы одного региона, будь то кадры, разработки, инвестиции, будут направляться на компенсацию дефицитов другого. Такое межрегиональное партнерство, по их мысли, способно связать воедино научно-образовательный потенциал одних территорий с промышленной базой и потребностями других, что в сумме создаст «распределенную экосистему», более устойчивую и полноценную, чем изолированные региональные.
«В России географические диспропорции в науке и технологиях есть, и они носят системный характер. Москва, Петербург, Новосибирск и несколько других центров концентрируют основную часть исследовательских ресурсов и высокотехнологичной деятельности. Это естественный процесс: именно там есть критическая масса кадров, университетов и капитала. Само по себе такое сосредоточение не проблема. Она в другом: в России плохо выстроен трансфер знаний и технологий из этих центров в регионы», – соглашается старший партнер IT-интегратора «Энсайн» Алексей Постригайло. Как считает эксперт, задача состоит не в том, чтобы «размазать» науку по всей карте страны, а в том, чтобы наладить каналы ее распространения. «Есть примеры вроде фонда «Сколково», когда технологии через сеть региональных операторов транслируются в другие города. Но это скорее исключение, чем правило: в научной среде такие механизмы почти не развиты, и регионы остаются отрезанными от передовых исследований», – замечает он. По его мнению, правильный путь – это создание системы межрегиональных партнерств, где федеральные центры, региональные вузы и локальный бизнес работают совместно.
Научно-технологическое развитие в целом еще более неравномерное, чем экономическое, говорит директор Центра экономической географии и регионалистики Президентской академии Степан Земцов. «Ученые, технологические предприниматели, современные изобретатели концентрируются в тех немногих городах и регионах, обладающих всеми необходимыми для ускорения инновационного цикла атрибутами: научная инфраструктура, технопарки, концентрация творческих профессионалов, созидательная среда и др. Инновации требуют концентрации и разнообразия разных агентов инновационных систем: ученые, изобретатели, предприниматели, венчурные инвесторы и т.д. Чем выше концентрация, тем выше возможности создания новых технологий, эффективность вложений в НИОКР. Иными словами, распыляя немногочисленные ресурсы страны, добиться прорывов несравнимо труднее», – считает он. По его мнению, строить технопарк или поддерживать техпредпринимательство бесперспективно в регионах, где низкий инновационный потенциал, где нет научных учреждений, нет инвесторов, нет культуры созидания и т.д. В этом смысле инновационная политика не может быть выравнивающей в отличие от социальной, подчеркивает эксперт.
«Концентрация ресурсов эффективна и позволяет создавать ключевые точки роста, «прорывать» фронт технологий, не распыляя средства. Мировой опыт показывает, что инновации действительно рождаются в кластерах и экосистемах, где есть критическая масса талантов, университетов, исследовательских центров и венчурного капитала. Попытка искусственно «размазать» эти ресурсы по огромной территории может привести к их обесцениванию и потере конкурентоспособности на глобальном уровне», – указывает доцент РЭУ им. Плеханова Максим Максимов. Однако в российском контексте игнорирование диспропорций порождает системные риски, продолжает эксперт. «Модель развития с наличием лишь нескольких, априорно заданных, «центров силы» становится уязвимой и в стратегическом плане. То есть вопрос стоит не в том, чтобы устранить диспропорции полностью – это едва ли достижимо, а в том, чтобы трансформировать существующую модель из моноцентрической в полицентрическую, создать сеть взаимосвязанных инновационных узлов», – предлагает Максимов.
С ним согласна и научный сотрудник лаборатории анализа лучших международных практик Института Гайдара Ольга Магомедова. «Географические диспропорции становятся проблемой, когда возникают расхождения между спросом и доступом ресурсов, необходимых для развития науки. Например, когда в Татарстане, Тульской и Ростовской областях достаточно высокий научный потенциал, но нет его реализации из-за недостатка материальных или кадровых ресурсов. Для российской экономики приоритетным должен быть не вопрос стимулирования научной активности в регионах, «отстающих» по этому показателю, а вопрос закрытия разрывов между потребностями существующих научных центров и доступом к соответствующим ресурсам и возможностям», – подчеркивает она. «Компактная локализация научного потенциала с большей вероятностью даст эффективное сотрудничество, в том числе на стыке наук, где рождаются новые технологии», - соглашается директор по аналитике Инго Банка Василий Кутьин.
Экономист Олег Николаев предлагает развивать инновации в регионах через привлечение крупных проектов в сырьевых отраслях. «К примеру, развитие транспортно-логистических и энергетических инфраструктур. Создание сервисного сектора машиностроения, обслуживания и ремонта. Частичная локализация производства горнодобывающей, нефтегазовой, дорожно-строительной, транспортной и другой техники. Создание предприятий по глубокой переработке сырья и производству на его основе новых товаров», - перечисляет он.
Но есть и другая проблема – большинство российских предприятий по-прежнему маловосприимчивы к инновациям. Бизнес зачастую мало вкладывает в собственные разработки и мало производит инновационной продукции. К примеру, по итогам прошлого года российские предприятия совокупно потратили на инновации свыше 4,5 трлн руб., однако это всего 2,7% от общих затрат, сообщают в Институте статистических исследований и экономики знаний Высшей школы экономики (ВШЭ). В отдельных секторах эти показатели существенно ниже. Так, в строительстве траты на инновации составляют 1% расходов, в сельском хозяйстве – 1,2%. «В сельском хозяйстве и строительстве инновации в продуктах и бизнес-процессах реализуют не более 9,1% и 4,7% компаний соответственно», – обращают внимание в ВШЭ. В добыче полезных ископаемых затраты на инновации составляют 0,9%, а в производстве пищевых продуктов и напитков – 0,6% и 0,3% соответственно.
