В стране идет зарплатная контрреволюция

Председатель ЦБ Эльвира Набиуллина и ее заместитель Алексей Заботкин наблюдают за тем, как расширяется производственный потенциал. Фото РИА Новости

Близкие к власти экономисты объяснили парадоксальную политику подавления экономической активности в России. С начала специальной военной операции реальные зарплаты в стране выросли на 23%, тогда как прирост ВВП составил всего 8%. Это экономическое противоречие власти РФ рассматривают как острый вопрос, который требует немедленного решения в виде сокращения реальных зарплат за счет инфляции и отмены разнообразных доплат работникам. Разрыв между прошлым ростом зарплат и реальной производительностью можно было бы сокращать за счет инвестиций в повышение производительности труда. Однако власти отказались от инвестиционного способа устранения последствий революции зарплат, которая состоялась в прошлые годы. Чиновники правительства и ЦБ официально не признают курс на снижение реальных зарплат, предпочитая эвфемизмы вроде «охлаждения» или преодоления «сильного перегрева». Именно с такой риторикой выступила во вторник председатель ЦБ Эльвира Набиуллина.

После начала специальной военной операции в России заметно увеличились как номинальные, так и реальные заплаты с поправкой на текущую инфляцию. Опережающий рост оплаты труда в РФ был вызван сразу несколькими причинами: расширением мобилизации, оттоком трудовых мигрантов, традиционными демографическими проблемами России и увеличением спроса предприятий на работников.

Реальная начисленная заработная плата работников в РФ с 2022 года выросла на 23,4%, тогда как накопленный рост валового внутреннего продукта к концу 2025 года составит лишь около 8%. На это расхождение указывает руководитель Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Дмитрий Белоусов. Революция зарплат в РФ, по его словам, фактически уже свершилась. «Сейчас вопрос стоит остро и просто», – объясняет Белоусов. Этот острый вопрос он формулирует так: либо производительность труда должна будет интенсивно подтягиваться к зарплатам, либо реальные зарплаты начнут подтягиваться к очень невысокой в ряде секторов производительности. Подтягивание реальных зарплат к низкой производительности будет происходить «через инфляцию, прекращение стимулирующих выплат и др.», объясняет Белоусов. По его словам, «эти вопросы уже начинают входить в сферу обсуждений».

В ближайшие годы российской экономике предстоит существовать в условиях снижения нефтегазовых доходов. Экспорт нефти, газа и нефтепродуктов в текущих ценах, % к ВВП. Источник: ЦМАКП

Однако если посмотреть на утвержденный трехлетний правительственный план, то никакой активизации инвестиционного процесса в РФ не предполагается. А предполагается «подтягивание» реальных зарплат, которое точнее будет назвать резким замедлением или даже их сокращением в некоторых отраслях, где будет зафиксирована недостаточно высокая производительность труда.

Об отсутствии планов инвестиций в радикальную техническую модернизацию говорит, в частности, такой факт: инвестиции в России должны сократиться, по правительственным прогнозам, на 0,5% в базовом варианте или на 1,3% в консервативном.

Запланированное «подтягивание» реальных зарплат предполагает, что они будут увеличиваться в следующем году почти в 4 раза медленнее, чем в 2024 году, в базовом варианте. А консервативный сценарий правительства предполагает, что замедление реальных зарплат станет почти пятикратным по сравнению с уровнем 2024 года.

Желание чиновником провести зарплатную контрреволюцию в принципе можно понять. Ведь при сохранении экономической активности в РФ рост зарплат скорее всего будет продолжаться. А это потребует больших расходов для призыва контрактников, привлечения работников государственных предприятий или реализации разнообразных государственных проектов. (Негативные макроэкономические и бюджетные последствия подавления экономического роста здесь можно не обсуждать, поскольку принципиальный выбор курса уже сделан.)

В отличие от откровенного описания необходимости «подтягивания» зарплат наши чиновники предпочитают избегать столь непопулярных рассуждений. По их представлениям, для населения будут привлекательными рассуждения о «борьбе с инфляцией» и будущем приближении к «сбалансированному росту». Хотя и такие официальные объяснения страдают логическими изъянами.

Так, руководство ЦБ оправдывает подавление экономической активности через аномально высокие кредитные ставки наличием дефицитов на рынке труда. Если даже при околонулевом росте ВВП в стране сохраняется дефицит кадров, то как его можно устранить без организации искусственного масштабного спада производства? А если глубокого спада ВВП не случится, то, значит, сверхвысокие кредитные ставки с нами остаются навсегда? Впрочем, пускаться в такие рассуждения чиновники на публике не хотят.

«Все наши решения по ставке исходят из того, что нужно как можно быстрее завершить период высокого роста цен, но при этом не навредить производственному потенциалу экономики и конечно же, не допустить переохлаждения экономики», – сообщила во вторник депутатам председатель ЦБ Эльвира Набиуллина. «Сейчас все указывает, что экономика идет по сценарию управляемого выхода из перегрева спроса. Рост спроса замедлился, а производственный потенциал, напротив, расширяется и постепенно нагоняет спрос», – объяснила она.

Под «расширением производственного потенциала» в ЦБ, вероятно, понимают серию отраслевых спадов – в строительстве, гражданском машиностроении, грузоперевозках, оптовой торговле или в добыче полезных ископаемых.

В прошлую пятницу совет директоров ЦБ снизил ключевую ставку с 17 до 16,5%, сопроводив решение нейтральным сигналом на будущее. Актуализированный прогноз по средней ключевой ставке на 2025 год допускает возможность как паузы, так и нового снижения на последнем заседании совета директоров по ДКП в этом году – в декабре, заявлял ЦБ.