Церковь была, есть и будет отделена от государства

Фото пресс-службы Московской патриархии

В ожидании нового политического цикла в российском обществе начали активно обсуждать возможность изменения Основного закона. Сфера отношений религий и государства также оказалась вовлечена в эти обсуждения. Прямой призыв внести поправки в Конституцию, приближающие ее к традиционным для нашей страны обычаям и представлениям о политической культуре, прозвучал в Общественной палате.

Политолог Иосиф Дискин, модерирующий в ОПРФ тематику взаимодействия государства и религиозных организаций, заявил, что действующая Конституция «взята из западных правовых норм», поэтому он не исключает, что «в ближайший политический период встанет вопрос об изменениях российской Конституции». «Поэтому предстоит… большое обсуждение тех норм, ценностей и представлений, которые лежат в основе российского единства, в том числе и единства в отношении взаимодействия общества и религиозных организаций», – сказал Дискин. Кроме того, он предложил пересмотреть принципы взаимодействия религиозных организаций и государства в пользу большего участия общин в социальной жизни.

Подобные заявления накладываются на ту картинку демонстративного соучастия государственных деятелей и политиков в церемониальной стороне жизни религиозных объединений, прежде всего Русской православной церкви, и формируется мнение о клерикальном повороте в государственной стратегии. Так, мы видим представителей политического класса, окунающихся в крещенскую купель, словно в соревновании за симпатии избирателей. Наблюдаем государственных мужей в контексте просветительских передач о религиозном наследии православной России, слышим их слова о важности этого наследия для будущего страны и нации.

Однако при погружении в глубинные слои государственной политики можно обнаружить фундаментальные противоречия между взглядами, с одной стороны, официальных стратегов, а с другой – церковных иерархов, оказавшихся в рамках предписанной для церковников ультраконсервативной повестки. Примером такого несоответствия угла зрения может служить тема так называемой цифровой экономики. Вопросы технологической модернизации красной нитью проходят через все важнейшие выступления представителей власти. В то же время церковные лидеры, осознавая это, вынуждены придерживаться раз и навсегда взятых на себя обязательств исполнять роль несгибаемых консерваторов.

Так, в программном рождественском интервью телеведущий Дмитрий Киселев задает патриарху Московскому и всея Руси Кириллу прямой вопрос: «Президент Путин ставит задачу построить в России цифровую экономику. Где здесь Церковь?» Глава РПЦ признает, что «внедрение цифровых технологий обеспечит большую эффективность процесса принятия решений». Однако основной пафос его ответа сводится к опасностям прогресса. По мнению патриарха, «современные технические средства способны тотально ограничить человеческую свободу». Он критикует планы ограничить хождение наличных денег и перейти полностью на электронный расчет. Представляется, что этой концепции патриарх Кирилл придерживается вполне осознанно, потому что подобные идеи он высказывает не в первый раз. «Вера в технологию сегодня – то же, чем была вера в прогресс. Это тоже своеобразная квазирелигия», – заявил он на открытии Всемирного русского народного собора 1 ноября 2017 года.

Эти и подобные расхождения в фундаментальных взглядах Церкви и власти на развитие России дают основание полагать, что религиозным лидерам не удастся в обозримом будущем подчинить своему контролю аппарат управления, стать своего рода «духовными лидерами», контролирующими соответствие развития страны императиву пресловутых «традиционных ценностей» и «духовных скреп». Да и сам функционал упомянутых понятий сводится к задаче декоративного «одухотворения» вполне прагматичной государственной политики.