Радикальное изменение содержания среднего образования и форм его контроля (ЕГЭ); перевод высшего образования на систему бакалавриат–магистратура (болонская система); перенос (безуспешный пока) центра тяжести в научных исследованиях на университеты; радикальное изменение ландшафта академической (фундаментальной) науки в РФ; разделение Министерства образования и науки РФ на Министерство просвещения и Министерство науки и высшего образования… Все это звенья одной цепи, свидетельствующие о хаосе в понимании властью значения и, главное, сути науки как таковой. Парадоксальным образом этой логикой хаоса объясняется и вновь обострившееся внимание власти к Высшей аттестационной комиссии (ВАК)…
С 2011 года, согласно постановлению № 475 правительства РФ, кандидатская диссертация приобрела статус научно-квалификационной работы. На практике это означает отсутствие требования научной новизны защищаемых результатов, полученных самостоятельно. Мало того, само требование самостоятельности относится только к написанию диссертации. Ничего удивительного, что если в 1992 году доля аспирантов, защищавших диссертации, была 21,1%, то в 2016 году – 14,4%. Обучение в аспирантуре сегодня официально считается всего лишь третьей ступенью высшего образования. Кстати, такой подход характерен для многих западных стран. В СССР и России аспирантура почти всегда рассматривалась как система подготовки научных кадров высшей квалификации.
Не случайно в 2016 году в докладе президенту и правительству РФ «О состоянии фундаментальной науки в Российской Федерации», который готовит Российская академия наук, было предложено передать систему аттестации научных кадров в РАН, которой законом определена функция экспертизы научных исследований. До последнего времени ВАК находилась в системе Министерства образования и науки РФ.
И вот на минувшей неделе президент РАН Александр Сергеев неожиданно выступил с заявлением, что в России будет проведена реформа аспирантуры – срок обучения продлят с нынешних трех до пяти-шести лет, число лекций сократят, а написание научной работы по итогам обучения сделают обязательным. По словам Сергеева, такую реформу поддерживают министр науки и высшего образования Михаил Котюков и министр просвещения Ольга Васильева. «В ближайшее время вопрос будет быстро решен», – подчеркнул глава РАН.
Значит ли это, что в правительстве пошли навстречу Академии наук и решили передать ей функции контроля за системой аттестации научных кадров? Если так, то это, несомненно, успех РАН в борьбе за возвращение себе статус-кво научной организации: почувствовать себя не клубом ученых (в который РАН превратилась де-факто после того, как была лишена всех своих институтов) и не штабом научно-технологического прорыва, а именно научной организацией.
Другой вопрос – как на это отреагируют другие заинтересованные акторы. Ведь, скажем, контрольные функции полностью вписываются и в компетенцию Рособрнадзора. Несомненно также, что от такого усиления РАН (пусть даже и чисто символического) будут не в восторге университеты. Они уже почувствовали вкус к самостоятельному присуждению ученых степеней и званий, и никакая ВАК им тут не нужна, тем более находящаяся под контролем Академии наук. Да и сама ВАК скорее всего ждет эволюция в сторону сугубо регистрирующего органа при президиуме РАН. Опять же, почувствовав это, нынешний руководитель ВАК Владимир Филиппов стал проявлять активность в общественном поле. Но, кажется, поезд ушел…
В итоге главным бенефициаром реформы ВАК становится Министерство науки и высшего образования. Некоторые наблюдатели уже называют его «Левиафаном науки – высшего образования – инноваций». Можно предложить и другую аналогию – гигантские рептилии: маленький мозг и огромное тело. А что с наукой и с кадрами высшей квалификации для нее? Здесь пока продолжает действовать логика хаоса.
Андрей Мирошкин 
комментарии(0)