Фото Current Time TV
В Екатеринбурге власть действует по знакомому сценарию: быстро и жестко пресечь оппозиционную активность, чтобы не иметь дело с затянувшимися волнениями. В течение недели протестных действий против строительства храма в центре города была задержана почти сотня участников акций. Причем некоторые протестующие не отделались штрафами, но получили сроки ареста от трех до пяти суток. Это, конечно, не «двушечка», как у Pussy Riot, но пятисуточная отсидка тоже способна заставить людей задуматься о том, стоит ли в другой раз выходить на несогласованные акции.
Вместе с этим принимаются меры по своевременному купированию аналогичных ситуаций. Так, мэр Красноярска отменил решение о строительстве храма в городском парке. И не зря. В минувшие выходные акции против строительства культовых и идеологически ориентированных сооружений в зеленых зонах прошли в Нижнем Новгороде, Ульяновске, Челябинске и Улан-Удэ.
После первых же выступлений в Екатеринбурге 13 мая стало ясно, что речь идет не столько о конфликте Русской православной церкви и граждан, сколько об очередном проявлении главного противоречия российской демократии последних лет. Средний класс настаивает на своем праве перманентно осуществлять корректировку текущей политики. Общественно активному населению хочется, чтобы чиновники обращались к мнению людей не только во время выборных циклов, но и по мере возникновения спорных ситуаций. Когда события в сквере у Драмтеатра приобрели размах и общероссийское звучание, на месте событий была замечена символика оппозиционных партий. Даже в действиях защитников церкви можно усмотреть попытку воздействия на власть предержащих. Одного из них сейчас разыскивают правоохранители по обвинению в нападении на полицейского.
У власти другое представление о том, как работает демократия. Однажды избранные или назначенные чиновники считают, что получили карт-бланш на любые действия в пределах срока своих полномочий и граждане должны принять это положение вещей. Столь разные представления о сущности политического представительства приводят к конфликтным ситуациям. Активные граждане и общественные группы обращаются к формам протеста, которые власть интерпретирует как незаконные.
Понимание законности или незаконности происходящего также разнится у сторон противостояния. Сторонники строительства собора и городская администрация подчеркивают, что их планы обсуждались с гражданами. Как и полагается, проводились общественные слушания. В свою очередь, защитники сквера у Драмтеатра подвергают открытость этих слушаний сомнению. Оппозиция считает, что этот инструмент участия горожан в планах изменения облика города дискредитируется недобросовестным исполнением. «Не нравятся общественные слушания – меняйте закон, выбирайте других депутатов, отменяйте общественные слушания, предлагайте референдум по всем вопросам. Давайте каждое новое строение проводить через референдум за миллионы из бюджета. Если бюджет потянет – почему бы и нет. Но решайте это законно. Для тех, кто против, – решайте законным путем. Суд, полиция – другого механизма не существует», – эту реплику екатеринбургского протоиерея Максима Миняйло в интервью местным СМИ можно считать знаковой в этом контексте.
Предложение федеральной власти провести опрос среди жителей города о том, нужен ли им огромный храм в сквере, тоже не всех удовлетворит. Протестующие настаивают на референдуме, в то время как администрация готовит некие социологические исследования, причем организацию-исполнителя определят депутаты местного Заксобрания. Оппозиция этого не приемлет. Способы разрешения конфликта в Екатеринбурге покажут, насколько власть учитывает запросы граждан, выходящие за рамки устоявшейся системы.
Игорь Субботин 
комментарии(0)