О доверии к медиа в эпоху постпропаганды

Фото Sefa Karacan/Anadolu Agency/Getty Images

Фонд «Общественное мнение» (ФОМ) провел опрос, посвященный выбору источников информации, и его результаты сложно назвать неожиданными. Телевидение постепенно теряет аудиторию. Лишь 64% опрошенных ответили, что получают информацию и узнают новости из телевизора. Даже по сравнению с январем с.г. эта доля снизилась на 7%. Если же считать последние семь-восемь лет, то зрителей у теленовостей стало меньше на треть: в 2011 и 2012 годах ТВ называли главным источником информации 92% респондентов. За это время доля тех, кто узнает новости в соцсетях или на интернет-сайтах, наоборот, выросла в два раза.

Интернетизация общества кажется неизбежной, и неугасимое желание силовиков во власти контролировать Сеть во многом обусловлено именно этим. Одновременно многие семьи, особенно молодые, вообще не держат дома телевизор. Еще 15–20 лет назад это сложно было себе представить. В такой среде кажется анахроничным, утратившим актуальность другой вопрос социологов ФОМ – о доверии тому или иному источнику информации. В 2015 году 63% опрошенных отвечали, что доверяют телевидению. В 2019-м – лишь 35%. За четыре года доверие к форумам, блогам и соцсетям выросло с 4 до 13%. Но куда показательнее доля 29%. Именно столько опрошенных заявили ФОМ, что нет источников информации, которым бы они доверяли больше остальных. В 2015 году таких людей было 16%.

Социолог и философ Маршалл Маклюэн стал в свое время автором популярного афоризма: «Медиа – это месседж». Эту фразу понимали по-разному. Так или иначе она прекрасно описывала роль медиа в эпоху пропаганды. Форма передачи сообщения действительно нередко бывала (и все еще бывает) важнее самого сообщения. Отсюда и происходит «доверие к источнику информации». Телевидение обладало такой притягательной, смыслообразующей силой, что любой месседж, переданный с голубого экрана, мог восприниматься как правда, единственно верная интерпретация, побуждение к действию. Телецентр стал важнейшим объектом, который нужно было захватить, совершая государственный переворот.

Российская власть по-прежнему и во многом мыслит категориями эпохи пропаганды и ориентируется на аудиторию, которая также существует в этой системе координат. Поэтому ни один несистемный оппозиционер не получает возможности прямо высказать свои суждения на ТВ. И 35% людей, доверяющих телевидению, податливых на его магию, – это по-прежнему много. Но тенденция такова, что эта аудитория не растет. Она сокращается, размывается, в ней зарождается сомнение.

Эпоху, в которой мы живем, можно назвать эпохой «пост». Постирония – это когда невозможно понять, серьезен автор месседжа или нет. Он может быть серьезен и ироничен одновременно. Постправда – это когда даже заведомо ложное сообщение, статистический обман, передергивание фактов все равно сохраняет силу аргумента и влияет на чью-то репутацию просто из-за навязчивого, вирусного распространения в Сети.

Точно так же можно говорить и о постпропаганде. Для того чтобы продвигать свою точку зрения, власти вовсе не обязательно контролировать ТВ и захлопывать Интернет. Иллюзия – думать, что человек, пересевший из кресла у телевизора в кресло у компьютера, автоматически перестает голосовать за Путина и начинает поддерживать Навального или Ходорковского. «Охранителей» в Сети не меньше, чем «либералов», просто голоса последних слышны (в отличие от ТВ).

«Месседж – это медиа» – такой, наверное, должна быть мантра самого нового времени. Конкурируют не источники информации, а современно выстроенные, правильно поданные сообщения, пусть даже и в духе постправды, когда ошибка, выдумка, заведомая ложь может значительной частью аудитории восприниматься как факт, даже если опубликованы опровержения. Опросы о доверии медиа уходят в прошлое. Актуальнее опросы о том, что люди считают фактами, а что – нет.