Кадр из видео Youtube
Театральные и киноактеры выступили в поддержку Павла Устинова, которого суд приговорил к трем с половиной годам колонии общего режима. Его признали виновным в применении насилия к сотруднику Росгвардии. Флешмоб в соцсетях запустил актер Александр Паль, а поддержали его Данила Козловский, Сергей Безруков, Елизавета Боярская, Павел Деревянко, Максим Галкин и многие другие.
Тем, кто заступается за Устинова, непонятно, каким образом судья Алексей Криворучко мог вынести обвинительный приговор, если общедоступная видеозапись задержания не фиксирует даже факта сопротивления 23-летнего актера сотрудникам Росгвардии, не говоря уже о насилии. Сам Устинов утверждает, что не участвовал в митинге 3 августа, а просто оказался на месте событий, держал в одной руке телефон, а в другой – наушники. Суд отказался рассмотреть дополнительные видео с места событий, из которых, как заявила защита обвиняемого, становится очевидной его невиновность и случайность самого задержания.
Флешмоб в защиту Павла Устинова напоминает недавнюю акцию солидарности журналистов с задержанным в Москве корреспондентом «Медузы» Иваном Голуновым. Его обвиняли в хранении и сбыте наркотиков, но дело с самого начала было обставлено совершенно неправдоподобно, сопровождалось исключительно сомнительными доказательствами. Вокруг Голунова объединились журналисты, которые не просто конкурируют, но и подчас не пожимают друг другу руки, расходятся идейно, принципиально.
Случаев цеховой солидарности и корпоративного давления становится все больше. Профессора права, например, возмущены «делом Константина Котова», которого суд отправил в колонию за неоднократное нарушение закона о митингах. Юристы призывают главу Конституционного суда Валерия Зорькина вмешаться, обратиться к Федеральному собранию, ведь два года назад в аналогичной ситуации с Ильдаром Дадиным КС распорядился отменить уголовное преследование. Для Зорькина это новая ситуация. К нему обращается не оппозиционный политик и не международная структура, а коллеги, профессионалы, сограждане, и отказ удовлетворить их просьбу должен быть аргументирован, причем публично. Репутационно сложно отмахнуться от такого обращения. Тем более что юристы давят на больное место любого человека у власти: обращают внимание Зорькина на то, что его собственное указание не принимается во внимание, то есть его институциональный авторитет игнорируется.
Давление «групп солидарности» на власть (а Зорькин – это, конечно, тоже власть) возвращает дискуссию вокруг судебных решений не просто к духу закона или Конституции, а чуть ли не в плоскость кантианского морального, или категорического, императива. При конфликте интерпретаций действующих норм, при расхождении целей и желаний правящей элиты и ее критиков должна быть какая-то грань, которую переходить нельзя, и эта грань – превращение человека из цели действия (для государства, партии, суда) в инструмент. Именно это и происходит, когда человек оказывается в тюрьме из политической целесообразности, а не потому, что его вина доказана. Примечательно, что и секретарь генсовета «Единой России» Андрей Турчак, поддержавший Устинова, при оценке приговора использовал моральные категории, назвав его «нечестным и несправедливым».
Власть в России, и прежде всего судебная, привыкла делать свое дело тихо, видя в этом долг и доблесть. Она не приспособлена выносить решения в атмосфере общественного давления и репутационного испытания. Акции поддержки Устинова, Голунова, Котова показывают, что ситуация, возможно, меняется. Однако это только первый этап формирования общественной солидарности, когда люди поддерживают коллег или единомышленников, с которыми им легко себя отождествить. Следующий необходимый этап – поддержка посторонних людей с чуждыми интересами и точками зрения, способность увидеть в их ситуации свою.
Екатерина Трифонова 
комментарии(0)