О секретности в "деле Ивана Сафронова"

Фото Софьи Сандурской / Агентство "Москва"

В Роскосмосе заявляют, что задержание Ивана Сафронова по обвинению в государственной измене никак не связано с его работой в корпорации, где он в последнее время выполнял обязанности советника гендиректора. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков сказал СМИ, что, по его сведениям, к журналистской деятельности Сафронова арест также отношения не имеет. Сам задержанный, ранее работавший в президентском пуле, писавший в «Коммерсант» и «Ведомости», уверен, что его «прессуют за заметки». Есть информация, что спецслужбы следили за Сафроновым не один год. Вполне уместен вопрос: как ему удалось попасть в президентский пул и на работу в Роскосмос при таком досье?

Дмитрий Песков отреагировал на требование ряда журналистов сделать судебный процесс открытым: «Для определенных категорий обвинений существует определенный режим рассмотрения этого дела в суде, связанный с секретностью, поэтому ориентироваться на мнение отдельных журналистов и менять действующий закон, наверное, было бы неверно». Пресс-секретарь президента добавил, что нигде в мире подобные дела не рассматриваются в «транспарентном режиме».

Конечно, государственные секреты и закрытые процессы бывают везде. Однако в «деле Сафронова» есть несколько важных «но». Он много лет проработал в СМИ. Журналист по определению – фигура общественная, а его деятельность потенциально конфликтна, тем более если он пишет на темы космоса и вооружений. Публикации любого журналиста могут быть неудобными как для власти в целом, так и для конкретных чиновников, губернаторов, депутатов, руководителей государственных корпораций, крупных бизнесменов. Требования открыть процесс – не блажь и не истерика «отдельных СМИ». Пресса озвучивает интерес общества, которое имеет право точно знать, что журналиста судят не за его профессиональную деятельность.

Закрытый процесс по «делу Ивана Сафронова» основан на презумпции полного доверия граждан к государству в целом, суду, следствию и спецслужбам. Бывший журналист и советник гендиректора Роскосмоса может быть осужден и получить большой срок, а может быть оправдан и отпущен на волю, но общество в действительности не может ничего узнать ни о качестве расследования, ни об убедительности доказательств. Гражданам просто ничего не остается, кроме как верить в то, что «суд разберется как надо».

Как бы неприятно это ни звучало для власти, но в современном демократическом государстве не может быть такой презумпции абсолютного доверия. В основе такого государства как раз лежит скепсис по отношению к любой политической элите и ее отдельным представителям. Отсюда необходимость в многоуровневой системе общественного контроля, фактическом разделении властей, политической конкуренции. Демократической аномалией можно считать то обстоятельство, что ни одна из парламентских партий не хочет проверить «дело Сафронова». Все ждут решений суда, процедуру работы которого никто не сможет проконтролировать.

Даже если правящая элита побеждает с разгромным счетом на всех выборах и плебисцитах, гражданам никто не может гарантировать, что все представители власти, в том числе и имеющие реальный вес наверху и выход на спецслужбы, абсолютно чисты в своих помыслах и руководствуются исключительно государственными, то есть общими интересами. Базовое сомнение и проверка – необходимая профилактика для здоровой системы.

Быть может, российскими журналистами действительно манипулируют иностранные шпионы. А может, это просто нарратив, удобный отдельным представителям власти. Никто не обязан верить в такой нарратив без доказательств. И озабоченность, возмущение СМИ понятны. Сейчас они не понимают, какой сигнал им передает власть, как его интерпретировать, как работать, с кем общаться, что можно знать, а чего лучше вообще не касаться.