Об отравлении Навального и консервативной группе влияния

На фото доставка Алексея Навального в клинику Шарите. Фото Maja Hitij/Getty Images

Врачи из немецкой клиники Charite заявили, что Алексей Навальный, судя по проведенным анализам, был отравлен веществом из группы ингибиторов холинэстеразы. Конкретное вещество они пока не нашли. Ранее российские врачи выдвигали свой рабочий диагноз: нарушение обмена веществ, вызвавшее резкое понижение сахара в крови.

Два диагноза соответствуют и двум типам политического нарратива. В Европе и США призывают Москву срочно разобраться, кто отравил Навального. Некоторые политики и издания утверждают, что против России теперь нужно ввести новые санкции. Российская правящая элита, в свою очередь, склонна любые выводы об отравлении считать преждевременными, а подозрения в свой адрес – оскорбительными.

Узнать всю правду о том, что случилось с Алексеем Навальным, будет крайне сложно. Он политическая фигура, и все, что с ним происходит, моментально встраивается в сложную сеть конфликтующих интерпретаций, основной мотив которых понятен заранее. Борясь за власть, человек в дополнение к телу физическому как будто получает еще и второе – политическое тело, и оно живет по особым законам.

Впавший в кому Навальный для одних оказывается «жертвой режима», готового на все, лишь бы убрать с дороги своего самого громкого критика. Для других он, напротив, «сакральная жертва», необходимая оппозиции. Кто-то может посчитать, что случай с Навальным – предупреждение противникам власти: бдите, бойтесь даже чай в кафе заказать, потому что не знаете ни дня, ни часа… Можно понимать происшествие и как знак самому Навальному: пора уезжать из страны. Нарративов множество, не все они правдивы (в конечном счете), но в пространстве публичной дискуссии все становятся равнозначными и равносильными.

Возможна еще одна линия интерпретации, и она неизбежно приходит на ум, поскольку истории вокруг русских хакеров, отравления Скрипалей, а теперь и инцидента с Навальным развиваются по похожим сценариям. Они почти неизбежно даже не провоцируют, а вновь разжигают конфликт с Западом. Можно сказать, что это выгодно политикам, которые хотят ввести против РФ новые санкции. Но вполне очевидно, что и в России у такого конфликта есть свои бенефициары, и это консервативные силы, способные влиять на президента Владимира Путина.

Это консерватизм в довольно узком, специфическом смысле. Многие высокопоставленные силовики, сотрудники спецслужб, понимают, что их политическое будущее напрямую зависит от того, удастся ли сохранить (законсервировать) в России жесткую вертикаль власти, сложившуюся систему отношений государства и социума, закрытое общество и дискурс «окруженной врагами крепости». Происходящее в Белоруссии скорее всего сильно на них воздействует. Становится очевидно, что при подобном сценарии силовики, связанные со старым порядком, первыми попадут под каток обновления.

Большинство заинтересованных силовиков-консерваторов разделяют этот нарратив, и решение пойти на радикальный шаг, провокацию, может приниматься ими автономно. Эта группа влияния хорошо знает психологию и привычки Путина – и пользуется ими. Путин никогда не сдает своих, даже если они неправы. И он не любит прогибаться под давлением, особенно со стороны Европы и США. Сложно представить, чтобы российский президент, реагируя на призывы, например, Ангелы Меркель или Белого дома, приказал в срочном порядке найти и наказать виновных в отравлении Навального.

Это интерпретация, одна из возможных. Тем не менее ситуация в Белоруссии – понятный повод для активизации силовиков и консерваторов. И дискурс российской власти легко перевести в режим конфликта с внешним врагом, вполне для нее привычный.