Фото Reuters
Незадолго до начала Олимпиады в Токио СМИ и публичные лица комментировали данные опроса ВЦИОМа, из которых следовало, что подавляющее большинство россиян не знает ни одного участника Игр. В этом по большому счету не было ничего удивительного. Многие олимпийские виды в период между Играми остаются на обочине массового интереса. Люди узнают имена атлетов, когда о них постоянно говорят на главных телеканалах, когда трансляции идут постоянно и в удобное время. И едва ли в других странах любой прохожий на улице сразу назовет пять олимпийцев, будь то США, Германия или даже маленькая Новая Зеландия.
Как бы то ни было, вице-спикер Госдумы Петр Толстой после публикации опроса заявил, что «люди лишились интереса к Играм в тот момент, когда нашу страну лишили на них гимна и флага». По словам депутата, олимпийцы – российские спортсмены из российских спортивных школ, но представляют они в сложившихся условиях «не Россию, а себя лично, реализуя свои спортивные амбиции». До этого Толстой перед Играми в Пхенчхане 2018 года и в 2019 году, когда запрет на нацсимволику продлили на Токио-2020 и Пекин-2022, призывал не отправлять атлетов на Олимпиаду, а вместо этого проводить свои соревнования. Это был один из самых громких голосов в пользу бойкота.
Если бы ВЦИОМ проводил опрос сейчас, респонденты могли бы назвать достаточно имен. Например, гимнастов Никиты Нагорного и Ангелины Мельниковой. Двукратной чемпионки Токио в стрельбе Виталины Бацарашкиной. Пловца Евгения Рылова, который также выиграл два золота. О них говорят, они снискали свою заслуженную славу и, можно сказать, действительно реализовали свои спортивные амбиции. Но это совершенно не значит, что российские граждане не получили ничего взамен.
Болеть за своих принято и естественно. Что бы ни казалось сторонникам бойкотов, болеют за людей, за их истории и судьбы, а не за национальную символику. Если бы еще в 2017 году или позже возобладала «линия Толстого», если бы спортсмены остались дома, как это случалось в 1980-е, российские граждане просто недополучили бы всех тех эмоций, которые они испытали – и испытывают обычно, когда идут Игры. Можно сказать, что в пирамиде потребностей это не самая важная ступень. Но ведь российские власти утверждают, что базовые потребности граждан они уже удовлетворили.
Можно попрекать спортсменов полученной государственной помощью. Но эта логика ущербна. Есть разные способы поддержки таланта и его реализации. Помощь государства спортсменам – результат общественного консенсуса: граждане, налогоплательщики соглашаются помочь атлетам, а потом болеют за них. Такая поддержка – функция общества. Она не превращает спортсмена в солдата, для которого нет ничего личного, а есть лишь приказ государства – ехать или оставаться. Руководствуясь такой логикой, можно считать человека должником государства, если врач спас его от смерти или школьный учитель обучил математике.
Никакие «свои соревнования» не могут стать альтернативой Олимпиаде. Даже норвежские лыжники или китайские мастера настольного тенниса едут на Игры – при том что их национальные чемпионаты сильнее многих международных турниров. Обидеться, остаться дома и искать, чем занять атлетов, означает выбрать путь изоляционизма. Это означало бы закрыть тему спорта высоких достижений в стране. Спортсмены хотят соревноваться с лучшими. И международные нормы не запрещают им выступать за другие страны. Патриотизм – в том, чтобы граждане жили лучше. Спортсмен – тоже гражданин, и изоляционизм нарушает его права, причем в куда большей степени, чем чиновники из ВАДА, запрещающие поднимать на Играх российский триколор. Само государство, в конце концов, сделало явно недостаточно, чтобы спасти атлетов от такого положения.
Ольга Соловьева 
комментарии(0)