Центробанк освоил прогрессивную риторику, но не политику

Фото Reuters

Отечественная экономика оказалась зажата в тиски глобального энергоперехода и жесткой политики финансовых властей РФ. Перед страной все еще стоит цель выйти на темпы роста ВВП выше среднемирового, но теперь этого нужно добиваться с учетом общемировой зеленой повестки.

Как пояснили «НГ» в Минпромторге, перед российской индустрией встает несколько задач. Нужно обеспечить устойчивость промышленности при переходе на углеродную нейтральность: создавать условия для сохранения и увеличения объемов экспорта, снижать издержки предприятий. Также нужно формировать технологическую основу для декарбонизации целого ряда отраслей, удовлетворять потребности секторов экономики в низкоуглеродных технологиях и оборудовании для достижения ими углеродной нейтральности.

Добавим к этому, что глобальный энергопереход, в случае если Россия не успеет в него вписаться, грозит реальными финансовыми потерями. Как подсчитали в Минэкономразвития, углеродное регулирование Евросоюза коснется российских экспортных поставок на 7,6 млрд долл. в год. Возможные последствия для России от энергоперехода – это падение энергетического экспорта на 179 млрд долл. к 2035-му, а к 2050-му – на 192 млрд долл., сообщал на Восточном экономическом форуме глава Сбербанка Герман Греф. Это ударит и по бюджету, и по доходам населения. Минфин, в свою очередь, изучает различные сценарии, включая вариант ускоренного энергоперехода, и оценивает их последствия для резервов, которые он стремится пополнять.

Очевидно, что требуется оперативная масштабная перестройка экономики при активном участии бизнеса. А бизнесу нужны финансовые источники для инвестиций. Центробанк (ЦБ) не остался в стороне от этой темы. «Модернизация экономики, технологическая и экологическая трансформация больше не те вопросы, которые можно отложить на более благополучные времена, – заявила на Международном банковском форуме глава ЦБ Эльвира Набиуллина. – И банковский сектор… должен играть здесь ведущую роль».

ЦБ готов к пересмотру своих подходов, чтобы обеспечить необходимые структурные изменения. «Мы хотим сделать регулирование более риск-чувствительным, где-то более гибким», – пояснила Набиуллина. Но одновременно с этим ЦБ настаивает, что он будет более жестким там, где деятельность банков не способствует долгосрочному росту экономики и благосостояния людей и сводится к кредитованию уже закредитованных заемщиков.

Что ж, позиция ЦБ требует уточнений, ведь некоторым бизнесам приходится перекредитовываться именно для того, чтобы выжить. Риском же зеленых инвестиций на начальном этапе может стать проблема с их окупаемостью – а значит, при и без того растущих издержках возникнут трудности с финансовой устойчивостью компаний.

Кроме того, несмотря на прогрессивную риторику, Центробанк в этом году уже пять раз подряд поднимал ключевую ставку и допустил возможность дальнейших повышений на ближайших заседаниях. Из чего можно сделать вывод, что главным тормозом для стимулирующей финансовой политики сейчас становится инфляция. ЦБ намерен с ней все более ожесточенно бороться монетарными методами, которые, судя по всему, все меньше на нее влияют на фоне глобального роста цен.

В итоге в саму основу энергоперехода в России уже закладывается несколько противоречий. Ключевым отраслям предстоит отказаться от того, что пока им приносит доход, и заняться выделением значительных средств на перестройку экономики, которая не пройдет безболезненно. Но ни бюджетная, ни денежно-кредитная политика не готова создать для этого благоприятные условия.