Здоровый консерватизм и поиски политической традиции

Фото Kremlin.ru

Президент Владимир Путин в выступлении 21 октября представил целостную концепцию политического курса, который он называет то «здоровым», то «разумным», то «умеренным» консерватизмом. И ранее в многочисленных репликах и речах лидер России возвращался к теме консерватизма, а на Валдае он привел систему аргументов, почему стране следует придерживаться именно этой стратегии.

Консервативная повестка появилась в ответ на внешние вызовы. Путин начал свою речь с того, что Запад навязывает свой цивилизационный выбор всем странам, в том числе России. Остается открытым вопрос о том, может ли считаться основанием для ценностной системы общества благоприобретенный страх перед западной «культурой отмены» и прогрессизмом, расовым и гендерным. Картина мира, которую создают зарубежные журналисты, потом, как в увеличительном зеркале, отражается в отечественных государственных СМИ. Но насколько повседневную жизнь Европы и Америки определяют именно радикальные идеи отдельных деятелей и движений?

Проблемы традиционной семьи в современном мире появляются вовсе не под атаками сторонников гей-браков. Разводы растут не потому, что кто-то из родителей запутался, мама он или папа. Главной сложностью становится совместить воспитание детей, особенно если их несколько, с необходимостью работать полный день обоим разнополым родителям. Это системная задача, и она не решается ситуативной финансовой помощью. Так живут миллионы людей в отличие от ЛГБТ-активистов. Позиция, что судьба большинства в стране должна определяться перманентным противостоянием радикальному меньшинству, не бесспорна.

Умеренный консерватизм призван защитить и традиционные политические институты. Мы видим, что некоторые страны, принадлежа к европейскому сообществу, худо-бедно отстаивают моральные ценности, не поступаясь демократическим устройством. Польша и Венгрия не принимают крайних веяний в гендерной сфере, но при этом остаются в ЕС. То же самое можно сказать об отдельных штатах в Америке, где консерватизм вполне успешно отражает натиск как левых радикалов, так и умеренно либеральных сил. Пример – дискуссия об абортах в Техасе. Инструментом честной борьбы мнений служат вполне традиционные политические принципы, например, разделение властей, от которого в США и Европе и не думают отказываться.

Если Россия берет курс на «проверенную временем традицию», как выразился ее президент, стоит определить, в чем же состоит эта традиция. Действительно, страна, переломанная революциями и катаклизмами XX века, нажила стойкое неприятие любых радикальных лозунгов. Но именно перипетии русской истории создали противоречия в подходах к политическому управлению. Неограниченное самодержавие, тоталитаризм, волюнтаризм, застой – такие составляющие исторического опыта, разумеется, никто не заинтересован возрождать. России предстоит сложная задача. Ей предписано сохранять то, что только еще предстоит взращивать, пестовать и развивать: политическую культуру, отвечающую целям современного государства.

Консерватизм, как политический, так и бытовой, не должен противоречить базовым конституционным принципам России с провозглашенными демократией, политической и личной свободой, правами человека, свободой творческого высказывания. Когда градус государственного консерватизма в обществе корректируется в ходе регулярных демократических выборов, тогда к нему претензий нет. Когда же консерватизм есть следствие нежелания перемен, консервации сложившихся практик и вполне естественных возрастных склонностей, то возникает конфликт поколений. Очень часто выливающийся в революцию. От которой консерватизм вроде бы и призван защитить общество.