Гастарбайтеры: угроза или ресурс России?

Фото REUTERS

Российские власти дают противоречивые и даже взаимоисключающие трактовки действующей в стране миграционной политики. Технократический утилитарный подход правительственных чиновников-экономистов, опирающийся на поддержку бизнеса, вызывает возражения части силового блока по вопросам безопасности, что подогревается опасениями общества о мигрантской угрозе.

На иностранную рабочую силу делается долгосрочная ставка в реализации строительных, инфраструктурных, сельскохозяйственных и других проектов, что подразумевает существенное увеличение количества мигрантов и, соответственно, послабление режима их въезда и пребывания. Грубо говоря, согласно этому представлению, работать в стране некому. Численность мигрантов месяц назад была оценена МВД в 7 млн человек. За время пандемии их количество уменьшилось примерно на четверть, и бизнес в этой интерпретации объективно испытывает острую нехватку гастарбайтеров для развития проектов. Летом вице-премьер РФ Марат Хуснуллин заявил, что дефицит рабочих рук на российских стройках на период до 2024 года составляет 5 млн человек. И мигранты, по его мнению, главный источник восполнения нехватки рабочих ресурсов из-за высокой производительности труда и снижения себестоимости работ. «Мигрант работает 12 часов за 30–40 тыс., максимум 50 тыс. руб. Наши люди не готовы работать 12 часов за 50 тыс. руб., а мигранты готовы», – пояснял Хуснуллин.

Правительство уже предпринимает конкретные шаги в этом направлении. Недавно запущен правительственный пилотный проект по централизованному привлечению 10 тыс. граждан Узбекистана для временной трудовой деятельности в России. По взаимной договоренности «амнистированы» высланные из РФ 300 тыс. граждан Узбекистана и Таджикистана, нарушившие сроки пребывания в России и не совершившие преступлений и правонарушений на ее территории. МВД подготовлены законодательные поправки в правовой режим трудовых мигрантов, изменяющие требования о владении ими русским языком, механизм неразрешения въезда и ряд других ограничительных положений, на что обратил внимание президентский Совет по правам человека. И примеров еще немало.

Тем любопытнее узнавать, что наплыв гастарбайтеров вызывает и большие опасения в верхах. «Масштабный приток трудовых мигрантов из других государств несет серьезные риски роста преступности, возникновения конфликтов на этнической и религиозной почве, массовых беспорядков, способствует повышению напряженности среди коренного населения», – подчеркнул не кто-нибудь, а секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев. Среди прочего он увязал с приезжими угрозы «перевозки и распространения наркотиков» и «проникновения приверженцев радикальных религиозных течений».

Наверняка столь жесткие оценки найдут отклик у живущих рядом с мигрантскими гетто россиян, периодически берущих в осаду гастарбайтерские общежития и создающих стихийные дружины самообороны. Заявления Патрушева выглядят шокирующими на фоне изложенной выше целенаправленной политики правительства по завозу мигрантов. Получается, чиновники признаются, что активизировать деловую жизнь и развивать важные проекты приходится, поставив под угрозу безопасность жителей, понимая, что возникнет ухудшение криминогенной обстановки и обострение межнациональных отношений?

Единого мнения о том, какой должна быть миграционная политика в России, нет – это факт. При выработке решений, связанных с ней, не проводится тщательная увязка различных ее целей, отсюда и такой «ведомственный эгоизм». Необходимо, пока не поздно, провести масштабную согласительную процедуру и либо отказаться от столь массированного привлечения мигрантов, хотя бы частично найдя им альтернативу, либо привлекать на условиях, гарантирующих россиянам безопасность.