Фото freepik.com
В России продолжается маркировка медийной среды. На прошлой неделе в список иностранных агентов внесли, например, политолога Екатерину Шульман, а также журналиста и блогера Юрия Дудя. Ярлык иноагента еще задолго до спецоперации в Украине перестал быть для публичных людей и организаций просто неприятностью, знаком репутационной непривлекательности для отдельных рекламодателей или инвесторов. Путь от агента до «предателя» и экстремиста, а следовательно, до возбуждения уголовных дел оказался очень быстрым. Сейчас этот процесс, кажется, лишь ускоряется.
Одновременно в российских медиа стало немало тех, кто подпал под те или иные западные санкции, и, видимо, либо они уже не скрывают свои истинные мысли и чувства, либо под влиянием обстоятельств их взгляды радикализировались. Например, главный редактор Russia Today Маргарита Симоньян, выступая в эфире у Владимира Соловьева на «России 24», заявила, что наступило «время перелома». «Пора вообще посмотреть на все, что у нас в стране происходит, по-другому, начиная с фразы «цензура запрещена в Конституции», – сказала она.
По мысли Симоньян, «большое государство не может существовать без контроля над информацией». Она упомянула Китай как пример развитой экономически страны, где ограничены и политические свободы, и информационные. Главред RT уверена в том, что на Западе, который заставил вписать отдельные положения в Конституцию РФ, цензура «цветет махровым цветом». В истории России же, считает Симоньян, два периода, когда почти не было цензуры, закончились развалом страны.
Начало конституционной реформе было положено два года назад, и теперь, кажется, конца предложениям еще раз пересмотреть Основной закон, сделать его более жестким, не будет. Спецоперация не завершена, но отдельные журналисты, близкие к власти, по сути, предлагают сделать особый режим взаимодействия государства и медиа постоянным, закрепленным в законодательстве, выходящим за временные рамки боевых действий. Они уже сейчас предлагают отпраздновать победу над инакомыслием.
Попытка, узаконив цензуру, избежать развала страны в действительности ведет к нормативному закреплению раскола в обществе, поляризации. По большому счету даже ярлык иностранного агента становится избыточным: государство просто получает право блокировать любые сообщения вне зависимости от того, кто их автор, от кого он получает финансирование, каких взглядов придерживается. Любого, кто хочет выражать точку зрения, альтернативную государственной, по сути, принуждают к эмиграции, и уже не важно, чем он занимается и какую пользу приносит обществу.
Энтузиасты узаконенной поляризации мыслят на очень короткую перспективу. Да, актуальная конъюнктура при ужесточении законодательства легализовала бы их деятельность и ограничила или запретила бы деятельность тех, кто думает по-другому. Если же смотреть вдаль, то можно увидеть, что подобные нормы ограничивают всякое эволюционное развитие государства. Оно как будто всегда живет в режиме спецоперации, у него остается очень мало пространства для внутренней нормальной и безболезненной демократизации, запрос на которую все равно сохранится в том или ином виде.
Закрепленные в Конституции инструменты подавления и наказания могут оказаться в руках любой правящей элиты. Даже при радикальном сужении политического поля власть остается внутренне противоречивой. В ее коридорах есть группы интересов, их борьба не прекращается, они так или иначе могут друг друга сменять. И тем, кто сегодня призывает цензурировать коллег, никто не гарантирует, что завтра их мнение не окажется под запретом. Если это действительно мнение, а не ловкая подстройка под конъюнктуру.
Игорь Субботин 
