На фото возвращение картин из коллекции братьев Морозовых в ГМИИ им. Пушкина. Фото агентства городских новостей "Москва"
Четыре месяца, которые длится специальная военная операция в Украине, могут вернуть российскую культуру, науку и образование на 30 лет назад – в том, что касается международных контактов. Речь идет не только об отказе западных партнеров от сотрудничества с российскими институциями, но и о принципиальном разрыве фундаментальных отношений с российской стороны.
По предложению Министерства иностранных дел России кабинет министров расторг меморандум 1998 года «О взаимопонимании между правительством РФ и правительством США о принципах сотрудничества в области культуры, гуманитарных и общественных наук, образования и СМИ». Этот документ позволял культурный обмен, обмен студентами и преподавателями с целью изучения языка и научного сотрудничества, диалог о взаимоотношениях неправительственных организаций и т. д. Министерство образования и науки совместно с МИДом заявили, что сейчас проводится анализ нормативно-правовой базы российско-американских соглашений в сфере научно-образовательного сотрудничества «на предмет их прекращения или приостановления».
Одновременно Минобрнауки объявило о выходе РФ из Болонской системы: очевидно, что в первую очередь это коснется именно момента интеграции российского и международного образования – то есть затруднит или оборвет контакты между странами. (Вопрос о том, чего стоил переход успешной советской системы на международную, – тема для отдельного обсуждения.)
Взаимоотношения с российской культурой будоражат мир: пока одни институции отказываются от всего русского – будь то репертуар симфонических оркестров или имена, присвоенные консерваториям и театрам, – другие открывают свои двери для представителей культуры РФ. Например, россиянка Анна Генюшене только что получила вторую премию конкурса пианистов Вана Клиберна. В то же время в конкурсе Рахманинова, который проходит в Москве, нет ни одного участника из США. Это, разумеется, не показатель враждебности, заявки из Америки были. Но уже сам разговор на тему присутствия по ту или эту сторону океана артистов из «враждебных» стран напоминает суровое прошлое, когда даже музыканты становились разменной монетой холодной войны.
Одной из самых горячих мартовских тем было возвращение из западных стран предметов искусства – прежде всего картин из коллекции братьев Морозовых, которые находились в Париже. Путь картин из Франции в Москву и Санкт-Петербург освещали федеральные каналы. Тем не менее пара полотен, принадлежащих попавшим под санкции бизнесменам, были арестованы и не вернулись к владельцам. Понятно, что в сегодняшних обстоятельствах обмен произведениями искусства невозможен: есть шанс, что они не вернутся домой.
РФ оказалась отрезанной от западного культурного пространства и вынуждена искать новых партнеров – из «дружественных» стран. В Третьяковке уже проходит выставка «Беларусь живописная. Современная белорусская живопись: от классики до эксперимента». Музеи переверстывают планы, и руководители о перспективах крупных международных проектов высказываются весьма осторожно. То же касается и гастрольной деятельности. Ожидать приездов знаменитых оркестров, солистов или выезд на Запад наших коллективов вряд ли возможно.
Об усилении сотрудничества в области культуры и искусства между Россией и Ираном было объявлено на только что завершившемся Петербургском международном экономическом форуме: холдинг «Газпром-Медиа» сообщил о коллаборации с иранскими кинематографистами, заявлен первый совместный российско-иранский проект в истории индустрии. На очереди, видимо, совместные проекты со странами СНГ, Сербией, странами Востока и Латинской Америки.
Борис Колымагин 
