Графика Reuters
На Западе заговорили о возможности заморозки украинского конфликта, в том числе при учете российских территориальных приобретений. Такой вариант обсуждается в СМИ как гипотетический, дискуссионный, подспудно – даже предпочтительный сценарий развития событий. Происходят определенные сдвиги в восприятии хода и перспектив боевых действий. Пока это умозрительные построения. Есть ли у данного сценария шансы реализоваться?
В странах Запада много предпосылок к ослаблению воинственности. Главная – разочарование в способности Вооруженных сил Украины (ВСУ) победить на поле боя. Результаты ВСУ в ходе летне-осеннего контрнаступления ломают расчеты стратегов, планировавших ослабить РФ ударами сил, оснащенных западным оружием и обученных по западному образцу. Это однозначно не сработало. Западу потребовалась новая стратегия, судя по всему, учитывающая навязанный Россией на данном этапе затяжной характер боевых действий, а значит, и необходимость все больше переводить промышленность, экономику на военные рельсы, чтобы снабжать огромный фронт неопределенно долго и все глубже втягиваться в конфликт с потенциально непредсказуемыми последствиями.
Этого тупика на Западе, по-видимому, хотят избежать. Усталость от затягивания конфликта приводит к тому, что безоглядная поддержка Киева становится в большей или меньшей степени внутриполитически токсичной. Это находит отражение в том числе в пересмотре параметров программ военной помощи. Кроме того, внимание Вашингтона теперь обращено и на Ближний Восток, что создает для Киева опасную ситуацию конкуренции за внимание и ресурсы.
Сейчас стороны конфликта к его прекращению не готовы. Для Киева любое смягчение неоднократно заявленной максималистской позиции – выход к границам 1991 года – будет равносильно поражению. Он будет до последнего давить на Вашингтон, пользуясь тем, что возможности манипулирования военной помощью со стороны США ограничены недопустимостью для них победы России.
Для РФ важнее другое. В западной рефлексии, похоже, вообще нет места анализу готовности России к замирению с Украиной. Как будто мир может быть достигнут по щелчку пальцев. Да, у Москвы, видимо, позиция гибче, чем у Киева. Но если Украина вступает в полосу внешнеполитической неопределенности, стоит ли играть в чужие игры и давать ей передышку? Не лучше ли воспользоваться этим моментом для того, чтобы достичь или приблизить достижение целей специальной военной операции? Ресурсы для этого, кажется, есть. Во всяком случае, их больше, чем у Украины, которой будет все сложнее продолжать конфликт в условиях нестабильной западной поддержки.
Россия, конечно, будет демонстрировать стремление к миру, поэтому не исключены очередные демонстративные жесты вроде временного прекращения огня, как это уже было на Рождество. Но переход к заморозке конфликта и предметным переговорам возможен, видимо, не раньше конца 2024 – начала 2025 года, когда в США завершится период президентских выборов и появится какая-то определенность с дальнейшим западным курсом.
При этом важно отдавать себе отчет в том, что заморозка конфликта, какими бы соображениями она ни мотивировалась, фактически будет означать одно: на западных границах России Украина превратилась в долгосрочную стратегическую угрозу. С каждой поставкой оружия, технологии или персонала Киеву любой руководитель в Москве немедленно будет фиксировать повышение уровня стратегической угрозы. Это реальность, с которой нужно будет привыкать жить. Мир вокруг России никогда уже не будет прежним. А границы возможного компромисса лишь рельефнее определят профиль этой самой стратегической угрозы как новой реальности. С наскока решить проблему не удалось – придется решать вдолгую.
Светлана Гамова 
