Фото Reuters
Тема возможных переговоров между Москвой и Киевом стала чаще подниматься в выступлениях политиков и высокопоставленных чиновников. Так, министр иностранных дел Турции Хакан Фидан на закрытии дипломатического форума в Анталье заявил, что, по его мнению, Россия и Украина достигли предела возможностей в достижении результатов военным путем, следовательно, нужно отделить тему принадлежности территорий от темы прекращения огня.
Газета The Wall Street Journal пишет о том, что президент РФ Владимир Путин публично намекает на возможность обсудить вопрос о прекращении конфликта и при этом скорее всего будет предлагать соглашение, близкое к тому, что уже обсуждалось на переговорах весной 2022 года. Ситуация «на земле» с тех пор изменилась. Если предположения американского издания верны, то на переговорах Россия скорее всего поставила бы более жесткие территориальные условия.
Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан считает, что время в текущем конфликте играет на руку России, поэтому необходимо начать мирные переговоры как можно скорее. Примерно о том же говорит и венгерский министр иностранных дел Петер Сийярто, подчеркивая, что успехи российских войск стали очевидны всем. К скорейшим переговорам призывает и новое руководство Словакии. Впрочем, в случае со Словакией, Венгрией и Турцией речь идет о последовательной позиции. Руководство других европейских стран и США ускорить переговорный процесс открыто не призывает. Российские власти стоят на своем: это Запад не дает Киеву договориться. Впрочем, зампред Совбеза РФ Дмитрий Медведев выступил с особым мнением. Он считает, что переговоры возможны только с новым руководством Украины, которое признает реалии «на земле».
О переговорах стали говорить чаще, но это вовсе не значит, что Москва и Киев к этому действительно готовы. Вероятно, и российские, и украинские власти понимают, что конфликт рано или поздно должен закончиться неким соглашением. Но за стол переговоров они хотят садиться с максимально весомыми аргументами. Поэтому очень сложно выделить и решить вопрос о прекращении огня. Российские войска добились успеха на поле боя – следовательно, прямо сейчас Москве сложно отказаться от силового аргумента, перестать реализовывать свой потенциал. Киев не получает ожидаемой военной помощи, но при этом из Европы (в частности, из Франции) звучат слова о ракетах и даже об отправке войск. Степень ответственности в таких высказываниях – отдельная тема. Вероятно, в Европе просто хотят показать Москве, что она не сможет неограниченно продавливать свои условия.
Весной 2022 года завершить конфликт переговорами было легче с политической точки зрения. Все сохраняли лицо. За два года конфликт прошел не одну точку невозврата. О невозможности договариваться с «этой властью в России» уже официально заявляли в Киеве. Дмитрий Медведев сейчас, по сути, заговорил о том же. После двух лет столкновений, разрушений и жертв переговоры неизбежно будут восприниматься как признание поражения одной из сторон. Киевская власть может видеть в этом акт политической капитуляции. Критики в ее адрес хватает, равно как и усталости от конфликта в украинском обществе. Готового нарратива, который позволил бы Владимиру Зеленскому и его команде и сесть за стол переговоров, и удержать власть, кажется, нет. Это тормозит процесс среди прочего.
Переговорам нужен посредник, вес которого в международных отношениях неизбежно вырастет. Но не менее важно и то, что Россия рассматривает Запад (и прежде всего США) как движущую силу конфликта, а в Европе и Штатах это отрицают. Чтобы переговоры между Москвой и Киевом были сколько-нибудь эффективными, даже здесь нужно найти некий общий знаменатель.
Геннадий Петров 
