Российские БПЛА были представлены на параде, посвященном 80-й годовщине победы в Великой Отечественной войне. Фото Павла Сарычева\НГ-Online
В нынешних условиях конфликта с Украиной и странами Запада для России принципиально важно сократить время реакции на появляющиеся технологические вызовы. К сожалению, примеров запоздалой реакции на новые вызовы можно назвать несколько. Даже неспециалистам понятно, что РФ допустила опоздание со строительством укрытий на аэродромах для военных самолетов, которые могли бы противостоять атакам самых примитивных и чуть более сложных беспилотников. Угроза таких атак появилась еще во время сирийской кампании – то есть задолго до начала СВО. Другой пример – отставание в создании эффективной защиты от морских беспилотников, в том числе с ракетами «воздух-воздух» на борту.
Уже осенью 2022 года стало очевидно, что украинские безэкипажные катера (БЭК) становятся ключевым инструментом для атак на российские объекты. Но смогла ли Россия выстроить надежную систему обороны против этого нового вида вооружения к середине 2025 года? Ответ пока неочевиден. Хотя технологии для обнаружения и перехвата БЭК давно известны. При этом современная российская защита от атак БЭК не должна провоцировать и стимулировать противника к наращиванию своих атак. А это именно и будет происходить, если РФ будет использовать более дорогие традиционные средства: пилотируемые самолеты и вертолеты, даже традиционные экипажные военные катера, которые стоят на порядки дороже, чем атакующие безэкипажные катера. Но атаки БЭК станут бессмысленными, как только в РФ будет создана современная оборонительная сеть, от работы которой противник будет терять больше, чем мы.
Справедливости ради нужно признать, что У РФ есть примеры оперативной и эффективной реакции на появление новых вызовов. Среди таких примеров можно назвать быстрое внедрение нового поколения ударных дронов с управлением по оптоволокну. Это новое поколение российских дронов отличается устойчивостью к средствам радиоэлектронного противодействия противника. И оно позволяет наносить оппонентам гораздо больший ущерб, чем стоят все израсходованные нами дроны.
Еще один пример – быстрое внедрение управляемых планирующих бомб, которые начали применяться в конце 2022-го. Эта новая техника сделала слишком дорогими для противника попытки удержания своих оборонных позиций. При этом наши расходы от применения планирующих бомб существенно ниже ущерба для оппонентов.
Но эти положительные примеры скорее подчеркивают сохраняющиеся проблемы в быстрой и эффективной реакции на вызовы нынешнего конфликта. Создатели самых современных беспилотников отмечают ключевые проблемы, которые замедляют реакцию существующей «системы» на новые вызовы. Директора и главные конструкторы, как и в прошлом веке, ограничивают свое видение «изделиями», а не успешным решением комплексной задачи по созданию более эффективного ответа. Конструкторы танков, самолетов или кораблей по-прежнему стараются улучшить характеристики своего изделия, хотя этот процесс может и не повышать эффективность общего ответа страны на вызовы конфликта. Качественный скачок произойдет тогда, когда получится научить систему оперировать не «изделиями», а «решениями», говорят создатели новых поколений беспилотников. И они рады, что не связаны с жесткими процедурными и формальными ограничениями, которые продолжают действовать в государственной системе.
Удивительно, но претензии к замедленной реакции государства в ходе разработок новых оборонных решений в США почти дословно повторяют список претензий к «системе» у российских новаторов. Но у России сегодня особенная ситуация – чем более замедленными и менее эффективными будут наши реакции на вызовы конфликта, тем агрессивнее будут наши оппоненты.
Светлана Гамова 
