Мария Раевская Недавно Рособрнадзор напомнил в своем письме, граждан каких стран принимают в российские вузы в 2007 году без свидетельств об эквивалентности среднего и начального профессионального образования. Это абитуриенты из Азербайджанской Республики, Республики Армения, Республики Белоруссия, Республики Казахстан, Киргизской Республики, Республики Молдавия, Республики Таджикистан и Украины.
В порядке исключения в 2007 году приемным комиссиям российских вузов разрешается принимать на таких же условиях и документы о среднем (полном) общем образовании, выданные на территориях Грузии, Латвийской Республики, Литовской Республики, Туркмении, Республики Узбекистан и Эстонской Республики. Только с одним «но»... После зачисления в вуз обладатели таких документов об образовании должны будут получить свидетельства об эквивалентности в установленном порядке в период до 1 января 2008 года. Как следует из письма Рособрнадзора, интерес к образованию в России у граждан вышеперечисленных стран стабильно высок. Только вот ректоры российских вузов отмечают слабую подготовку потенциальных студентов по русскому языку. Причем с каждым годом эта тенденция проявляется все более отчетливо. А говорит ли молодежь соседних государств вообще на русском языке? Об этом и об отношении иностранной молодежи к нашему могучему вообще много говорили на Днях славянской культуры в Коломне.
О том, что на Украине, особенно Западной, русский язык подвергается притеснению, мы слышим часто. О том, что он остается популярным, правда, не в самом «возвышенном» качестве, известно не всем. По словам Михаила Хмелевского, доцента Санкт-Петербургского государственного университета, русский язык заменяет украинцам просторечие. В речи этнических украинцев часто встречаются русские вкрапления: цитаты из кинофильмов, разговорные клише, слова и фразочки-паразиты («не понял», «короче, дело к ночи»). Во Львовской области можно услышать в кафе такой диалог: «А що, кава (кофе. – «НГ») подорожчала?» – «Перепрошую (какое там. – «НГ»), де там подорожчала, вже сто лет як 5.50». – «Добре, нет, мы не плачем и не рыдаем, дайте, будь ласка, двi розчиннi (растворимых. – «НГ»)».
На той же Западной Украине доценту Хмелевскому пришлось наблюдать любопытную сцену. Сидит компания украинцев – молодые люди и девушки. Ведут светскую беседу на «мове». Парни выходят на улицу, где можно покурить и вообще почувствовать себя посвободнее. И┘ переходят на русский язык! Не на феню какую-нибудь, а на довольно пристойный русский язык. «Спросишь их, почему они так делают, – говорит Михаил Хмелевский, – а они пожмут плечами: «Та це ж круто!» Украинское просторечие недостаточно разработано. Эту функцию в украинской молодежной среде выполняет не русский жаргон, а разговорный вариант литературного русского языка, не обязательно с нецензурными оборотами».
А в другой бывшей советской республике, наоборот, «нейтрализуется» бранная русская лексика. Барбара Двилевич, которая работает в Вильнюсском педагогическом университете, понаблюдала за особенностями речи своих студентов-полонистов (как правило, поляков по национальности). Студенты часто употребляют русские «ругательные слова», но они «играют роль не ругательств, а просто связки слов».
В разговорной речи литовских студентов-полонистов ощущается сильное влияние русского образца, замечает исследовательница. Встречаются синтаксические кальки: под влиянием русского выражения «похожий на кого» молодые поляки начинают говорить podobny na kogo вместо правильного podobny do kogo. Выражение «голосовать за кого» тоже подверглось влиянию русской традиции: все чаще говорят glosowac za kogo тогда как правильно – glosowac na kogo.
Барбара Двилевич замечает, что «наиболее богато» в ее записях представлены семантические кальки: польские слова под влиянием русских приобретают новые значения. По-польски «светлые джинсы» будет jasny dzincy. Есть и прилагательное swiatЁy, но оно употребляется, лишь когда идет речь о душевных качествах человека. Но студенты машинально относят его и к джинсам.
И так велика близость русского и польского языков, что студенты не ощущают неестественность этих выражений. «Разве это не по-польски?» – удивляются они, когда на занятиях по культуре речи пани Двилевич делает им замечания.
У Барбары Двилевич учатся выпускники литовских школ. В Литве 121 польская школа. Все предметы в них преподаются на польском языке. При этом с младших классов обязательно изучается литовский, через несколько лет начинают преподавать английский или французский, а с седьмого класса можно выбрать для изучения и третий язык. И очень часто этим языком оказывается русский.
«Очень многие изучают русский не потому, что им велено, а потому, что им нужно, – говорит с мягким акцентом пани Двилевич. – Все-таки наши восточные соседи – Россия и Белоруссия, где очень многие говорят по-русски. Одно время была такая┘ нетерпимость к тем, кто говорил не на литовском языке. Я должна сказать, что это все уже улеглось».
