Александр Межников Последние несколько лет в обществе особенно активно обсуждается вопрос: какого человека нам воспитать? Приход нового «цифрового» тысячелетия окончательно установил жесткие рамки – человек, не умеющий ориентироваться в океане информации, погибнет в сетях субкультурных ценностей и идеологий.
Вот характерный пример. «Вопиющий факт, который неделю обсуждали всем педагогическим миром: ученики школы № 1 города Шелехова Иркутской области избили учителя прямо во время урока, – пишет «Независимая газета» от 30 марта. – Сняли это на видео и выложили в Интернет. До этого в Интернете выкладывали записи избиения подростками мигрантов, бомжей, одноклассников».
Автор статьи выделяет «как минимум» три существующие проблемы, которые служат причинами подобного рода инцидентов (о коих, как верно подмечено, явно замалчивается). Первые две – слабость местной школьной администрации и отсутствие моделей поведения у взрослых в подобных ситуациях. Третья – отсутствие общественных организаций в глубинке. О последних и пойдет речь.
В контексте создания «гражданского общества» в стране буквально насаждаются общественные организации, в том числе детские.
Только дело идет с трудом. Общественную нагрузку учителя если и хотят брать, то только в обмен на финансовую надбавку к зарплате. Есть, правда, и другой вариант, более страшный, – учителя-фанатики, бывшие военные или люди сектантского толка с религиозным уклоном. Одержимые идеей, они бескорыстно готовы травить ею детское сознание.
О чем идет речь.
Принятая правительством РФ в конце февраля этого года «Концепция федеральной системы подготовки граждан РФ к военной службе на период до 2020 года», по всей видимости, должна способствовать «сапогам» – в документе неоднократно повторяется, что прививать любовь к родине мальчикам начнут еще в дошкольном возрасте. О «валенках» позаботится РПЦ совместно с Министерством образования и науки, впустившие в школу предмет «Духовно-нравственная культура». С 1 апреля, согласно распоряжению президента РФ Дмитрия Медведева, этот школьный предмет начали преподавать в 19 регионах страны среди четвероклассников.
Дети, вступающие в ряды детских общественных организаций, тоже бывают разные. Как правило, это еще несмышленыши (10–12 лет) либо дети из неблагополучных семей. Бывают, правда, и «нормальные» дети, но такие долго не задерживаются по очевидным причинам – их здравый рассудок всячески противится абсурдизации бытия.
Содержательная сторона деятельности детских общественных организаций, казалось бы, должна быть сугубо воспитательного характера. Тимуровцы времен СССР помогали семьям военнослужащих, боролись с хулиганами, шефствовали над госпиталями и детскими домами, собирали урожай, металлолом и макулатуру. Процесс социализации тоже был явно намечен: от октябренка через пионера к комсомольцу. А там, глядишь, и партийным будешь. Преемственность поколений налицо.
Сегодня, лишенная мощного идеологического аппарата, детская общественная деятельность распадается на фрагментарные попытки перенять «навыки» поведения взрослых в условиях рыночной демократии. И здесь возникают проблемы трех видов.
Первая – ученические самоуправления и всевозможные детские советы на практике представляют собой механизм изощренной бюрократии. Дети создают бюрократический орган, в котором есть место председателю (президенту), его замам, советникам, а также всевозможным комиссиям. Играя в демократию (ребята организуют выборы и дебаты, пишут обращения и принимают резолюции), дети пропитываются благородным духом бюрократизма, который явно поможет в будущем посочувствовать нелегкой работе наших министров.
Вторая проблема – патриотическое воспитание. Насколько прекрасен истинный патриотизм, настолько же ужасно бывает его понимание на уровне общественно-государственной инициативы. В детей буквально вдалбливают любовь ко всему, что связано с Великой Отечественной войной: истории, ветеранам, сражениям, памятникам и братским могилам. Доходит до того, что у ребят вырабатывается истерический смех на слово «ветеран». Другая крайность – военно-патриотические клубы. Не желая давать детям никаких других знаний, кроме устройства пистолета Макарова и автомата Калашникова, дети «затачиваются» на безропотную службу в армии, причем все – как девочки, так и мальчики. Третья проблема – церковная. Православный по преимуществу компонент с упорством привносят взрослые, имеющие самое смутное представление о том, что такое научная картина мира. Они и не могут объяснить детям происходящие события в стране и в природе иначе, кроме как результатом божественного провидения. Одна из самых больших детских общественных организаций в России именно с религиозным уклоном – «Братство православных следопытов».
Плюс подобного рода воспитания только в одном – в привитии дисциплины и субординации. Такой ли человек нам нужен?
