Геннадий Галуцкий
В новый век люди вступили в состоянии, о котором мечтали тысячи предшествующих поколений. Фото РИА Новости
Современных прагматиков, руководящих системой специального образования и культуры, ничто не убеждает в исключительной роли специального культурологического образования для целей прогресса культуры вообще и ее отдельных отраслей в частности. Акценты в системе образования в последние годы смещаются под давлением общественного мнения. В воздухе витает объяснимая идея: возродить массовую подготовку рабочих для отраслей материального производства, которая соответствует чаяниям основной массы населения РФ.
Миллионы рабочих, инженеров, научных сотрудников, сокращенные при закрытии нерентабельных фабрик и заводов, научных институтов и лабораторий в 90-е годы, вынужденно переквалифицировались в продавцов, менеджеров и т.п. И они не приняли изменения своего социального статуса с «гегемона» и «интеллектуальной элиты» в статус «торгаша», который долгие годы считался доходным, но унизительным. Именно они требуют воссоздать фабрики и заводы, вернуть гордое звание «рабочий» на пьедестал общественного признания.
В соответствии с общественным запросом Министерство науки и образования требует от вузов ограничить массовую подготовку экономистов и юристов и сконцентрироваться на обучении специалистов инженерных направлений.
При этом не учитывается очень важное обстоятельство. ХХ век закончился. В новый век 6 млрд человек вступили в состоянии, о котором мечтали тысячи предшествующих поколений. Пришло время, когда человек может не надрываться в тяжелом труде, а все необходимое для жизни могут обеспечить автоматы, работающие на заводах.
При современной технологической культуре в агросфере и в материальном производстве достаточно задействовать всего 6–7% трудоспособного населения, и все человечество будет обеспечено ресурсами жизнеобеспечения. Еще 40–45% потребуется привлечь в систему коммуникаций (торговля, финансы, управление, транспорт, связь и т.п.), чтобы доставить продукты к потребителю. Итого чуть более половины трудоспособного населения.
Вторую половину составляют те, кто хочет иметь работу, но не может найти, становясь безработными поневоле. А также те, кто не хочет работать, ведя праздный образ жизни за счет перераспределения общественного продукта через социальные фонды. Они тоже относятся к категории безработных. Их число велико в странах с высоким уровнем развития человеческого потенциала и в регионах с высокой рождаемостью.
Миллиарды людей стали обладателями колоссального фонда свободного времени (читай – безработицы), масса которого возрастает вместе с ростом уровня технологической культуры. Как они будут организовывать свою повседневную жизнь? Кто создает технологии организации свободного времени? Что (или кто) является предметом для применения технологии в культурной деятельности: свободное время, которое надо «освоить», или человек, располагающий свободным временем? Какова цель применения избранной технологии? Заработать деньги или изменить что-то в человеке? Методологического единства по этим вопросам не существует.
Известно, что многие психологи категорически осуждают отдельные сценарии из культурной повседневности, которые тем не менее их авторы и создатели выпускают в оборот в качестве массовых зрелищ. Психологи указывают на пагубную роль этих произведений, а коммерсанты – на востребованность массами. Почему?
Ответы на эти вопросы не дадут робототехники, нанотехнологи, системные администраторы и инженеры-энергетики или горные инженеры. И они не будут решать проблемы освоения свободного времени. У каждого из них есть свои технологии. Не смогут решать их и музыканты с консерваторским образованием, музейные работники, выпускники театральных учебных заведений. Их технологии могут быть очень эффективными. Но каждая применима в очень узком спектре общей культуры.
XXI век требует: 1) признания за культурологией права считаться третьей фундаментальной наукой (вместе с физикой и математикой) и 2) расширения подготовки технологов-культурологов как специалистов в пограничной области между материально-экономическим и духовно-нравственным аспектами бытия. Это прежде всего специалисты в области организации культурно-досуговой, социально-культурной, культурно-просветительной деятельности, иных форм массовой работы с населением. Их специально обучают создавать и применять инструменты гуманизации общества или повышения его агрессивности, необходимой при защите жизненного пространства. Для современной России, которая в ближайшие десятилетия вынуждена стать страной, принимающей миллионы иммигрантов с иными социокультурными стереотипами и поведенческими стандартами, вопрос подготовки для сферы культуры профессионалов, имеющих университетское образование, – вопрос архиважный.
Именно поэтому подготовку такого рода специалистов и профессионалов следовало бы считать приоритетной в рамках концепции государственной культурной политики.
Дарья Гармоненко 