Не читайте ребенку на ночь мораль

Фото Pixabay.com

Об особенностях современного детского чтения и исследованиях в этой области с обозревателем «НГ» Натальей САВИЦКОЙ беседует кандидат педагогических наук, доцент, эксперт в области детского и семейного чтения Ирина ТИХОМИРОВА.

– Ирина Ивановна, сегодня появляется много художественной литературы для детей и юношества, где персонажи – мумии, вампиры, зомби. И знаете, они такие «прикольные», и молодежи с ними весело. Ничего страшного в этой героизации злодеев, собственно, никто не видит. Поступки эти герои совершают нормальные, человеческие. Иной раз и героические. Так есть ли в этом опасность или нет?

– Книга может нести в себе яд и противоядие, человечность и античеловечность. Все дело в установке писателя и предпочтениях читателя. В наши дни на почве бездуховности пышным цветом расцвела так называемая массовая литература, несущая в себе пропаганду насилия, страха, принижения традиционных ценностей. К ней относятся разные серии фэнтези, ужастики, страшилки, книги про вампиров, абсурдная литература.

Такого рода книг в силу их привлекательности, способности «хватать за живое» издается все больше и больше. Результаты уже есть. Тема убийств проникла и в детский фольклор, и в пародирование: «Нету картинки смешнее на свете – слева пол-Пети, и справа пол-Пети».

Эта псевдолитература обладает способностью дегуманизировать сознание ребенка, рождать агрессивные наклонности, культ потребительства и эгоцентризма. Она навязывает детям ложные ценности, уводящие от реальности и социальных задач. Она размывает понятия добра и зла, заставляя читателя верить не в свои силы, а в волшебство. Ограничив репертуар домашнего чтения такой литературой, ребенок начинает считать нормой человеческих отношений безнравственность, жестокость, равнодушие к страданиям чужих людей. И если кому-то из родителей кажется, что ничего в этом страшного нет, очень вероятно, он вскоре пожнет результаты игнорирования этой проблемы.

– Отрицательные персонажи не воспитывают?

– Героизации их быть не должно. Что же касается отрицательных персонажей, взятых без искажения… Если они созданы большим талантом, они действуют положительно. Это диалектическое преобразование происходит в голове читателя: ведь он не пассивно воспринимает персонаж как некую данность, а смотрит на него сквозь призму гуманистической позиции автора. Он внутренне протестует против нарушителей законов нравственности. Неприятие отрицательного персонажа и определяет итоговый положительный эффект чтения.

Дело в том, что отрицательные персонажи великих произведений не менее, а иногда и более, чем положительные, содействуют созданию общественного идеала – высокого образца честного, справедливого, щедрого, подлинно гуманного человека. Если коснуться детской литературы, то «нелюбимые» герои, такие как Карабас-Барабас или Дуремар, Бармалей или Синьор Помидор, тем и воспитывают, что их не любят, их отторгают дети. Напомню слова Шарля Перро, который говорил: «Как бы ни были причудливы и фантастичны различные эпизоды сказок, несомненно, все они возбуждают в детях желание походить на тех, которые достигают счастья, и вместе с тем боязнь навлечь на себя несчастья, какие достигают злых за их пороки».

– Сегодня очень популярна идея «материнского чтения». В Китае в связи с этим ведется целая кампания. Вы проводили многочисленные исследования на эту тему. Подтверждают ли они гипотезу китайских специалистов о преимуществах материнского чтения?

– Материнское чтение, интонация, модуляция голоса матери зовут ребенка к еще не испытанному им опыту – пережить не- пережитое, занять собственную позицию, сделать выбор, принять решение, мобилизовать воображение, всколыхнуть воспоминания, активизировать имеющиеся знания. Не само по себе чтение воспитывает, а воспитывает переживание ребенка в процессе слушания, способность его увязывать читаемое со своей собственной жизнью, с жизнью других людей.

Если говорить словами выдающегося русского библиографа и книговеда Николая Рубакина, воспитание состоит в том, «что передумывает, читая книгу, человек, какие чувства, настроения, стремления, мечты зарождаются при этом в его душе и стремления к каким именно действиям». От творческих читателей можно услышать, что они помнят не столько содержание прочитанных или услышанных произведений, сколько собственные мысли и чувства, какие они пережили в момент чтения.

Как литература и материнское чтение помогают растущему человеку найти смысл собственной жизни, понять призвание, я попыталась выявить, исследуя чтение в детские годы великих деятелей нашей культуры прошлого века – писателей, актеров, художников, меценатов, отраженное в их автобиографиях. Мой вывод такой: они потому и стали великими, что выросли на великой литературе, на материнском чтении, наполненном высоким смыслом, зовущим не к успеху, а к идеалу.

– Нужно ли после прочтения книги ребенку (или ребенком) специально выводить для него мораль? Мол, этот персонаж – добрый, этот – безнравственный…

– Художественная литература в ее лучших образцах – это признанный носитель духовного начала в человеке, идеалов добра, любви, сострадания. Нравственные законы в художественной литературе не преподносятся в готовом виде. Они рождаются в душе и закрепляются в эмоциональной памяти. Под влиянием возвышающего воздействия искусства ребенок приходит к определенным выводам сам. Помнится, библиограф Российской национальной библиотеки Инесса Тимофеева предупреждала родителей, что рассудочное усвоение морали может привести к лицемерию и ханжеству.

Также в связи с этим хочется напомнить слова Константина Ушинского: «Если вы хотите сделать дитя негодяем, то приучайте его с детства повторять всевозможные нравственные сентенции, и потом они не будут производить на него никакого впечатления».

Мой совет таков: не следует торопиться с формулированием ребенку нравственной идеи книги, нужно просто постараться усилить его переживания. Тогда душевный опыт героя даст то, что станет опытом вашего ребенка. Назидание не побуждает к размышлению и сопереживанию. Книга заставляет ребенка занять собственную позицию, сделать выбор, принять решение. Сколько бы, например, мы ни говорили о толерантности в межнациональных отношениях, это не будет убедительным. Но для ребенка, прочитавшего «Кавказского пленника» Толстого, глубоко сопережившего дружбу и расставание русского офицера Жилина и татарской девшуки Дины, эта истина приобретает такую степень убедительности, что становится непреложной.

Через эмоции, через возбуждение собственной мысли ребенка, через включенность его в чужую жизнь, раскрытую писателем в ракурсе гуманистических идеалов, чтение формирует шкалу ценностей, помогает читателю идентифицировать себя с определенной личностью, создает установку на нравственный тип человеческих отношений.