Наталья Савицкая
Валерий Фальков подтвердил ректорами, что в ближайшие несколько лет Россия перейдет к национальной системе высшего образования. Фото с сайта www.msu.ru
Недавнее заседание расширенного Совета Российского союза ректоров (РСР) помогло понять позицию руководящего состава высшей российской школы относительно перспектив отечественной системы университетского образования в РФ. Наиболее точно эту позицию определил ректор Санкт-Петербургского госуниверситета Николай Кропачев. Он заметил, что совершенствование национальной системы образования должно быть продиктовано не только международной обстановкой, но и особенностями внутренних потребностей страны.
Если смотреть на ситуацию в хронологическом порядке, то выглядит она так. В марте ректоры поддержали действия президента РФ относительно специальной военной операции, а 11 апреля Болонская группа объявила о своем решении прекратить представительство России и Белоруссии во всех связанных с нею структурах. Среди сенаторов и депутатов, руководителей академий и министерств стали раздаваться предложения о выходе РФ из Болонского процесса. Министр науки и высшего образования Валерий Фальков 24 мая заявил, что к Болонской системе образования стоит отнестись как «к пережитому этапу». И подчеркнул, что в ближайшие несколько лет Россия перейдет к национальной системе высшего образования. И наконец, на упомянутом выше заседании расширенного Совета РСР сообщили, что российские вузы больше не принимают участия в Болонском процессе.
Несмотря на расхождение во взглядах на этот пресловутый процесс, ректоры имеют схожую позицию: грядет трансформация высшей школы. Не случись западных санкций – все равно процесс бы начался. В рамках Болонского процесса России стало тесно.
Со слов ректора МГУ имени М.В. Ломоносова, академика Виктора Садовничего, еще в период вступления России в этот процесс не совсем было понятно, что это даст нашей стране. Когда в 1999 году в Болонье министры финансов и иностранных дел Европы подписали соответствующую декларацию, они исходили из интересов экономики своих стран. «И конечно, главное – решали проблемы огромного количества мигрантов, – добавил ректор Садовничий. – Но зато мы тут же стали бездумно кроить свою систему под них».
А вот дающие политехническое образование инженерные школы Франции (а их более 200), по словам Виктора Садовничего, ничего подобного делать не стали: и реализуют пятилетние программы, выдают дипломы инженера, которые соответствуют уровню магистра. Американские университеты сохраняют возможность скомбинировать квалификацию за счет предоставления студентам выбора направления major и нескольких minor. Например, major математика, а minor он может параллельно слушать теоретическую физику. То есть фактически это тоже не совсем бакалавриат. В Китае сохраняется возможность выбора обучения по программам пятилетнего специалитета или двухуровневой системы «бакалавр + магистр». После обеих траекторий возможно продолжение обучения в аспирантуре. В Индии традиционная англосаксонская трехуровневая система обучения как бы усложняется наличием широкого спектра специальных, специализированных степеней, например, в областях фармации, менеджмента и т.д.
В самом МГУ тоже давно придерживаются принципа – «не навреди». И по 12 фундаментальным специальностям, например таким как математика, физика, химия, биология и др., сохраняется специалитет со сроком обучения шесть лет. В МГУ также ввели модель интегрированной магистратуры. Она дает возможность выпускникам бакалавриата продолжить обучение в магистратуре по тому же направлению, что у них уже есть. Почти 90% выпускников идут в магистратуру, и обучение составляет 6 лет. Впрочем, к бакалаврам работодатели тоже привыкли, считает Виктор Садовничий. И четко знают, какому уровню занимаемой должности соответствует бакалавр.
Председатель Совета ректоров медицинских и фармацевтических высших учебных заведений, ректор Первого Московского государственного медицинского университета имени И.М. Сеченова Минздрава РФ Петр Глыбочко считает, что бакалавриат у медиков никогда цениться не будет. «Ведь что такое медсестра с высшим образованием, – рассуждает ректор. – Были дискуссии: кто она? Старшая медсестра, главная медсестра? Ничего не понятно». Но у ректора есть предложение, которое, кстати, может ввести в легкий ступор...
Сегодня, по словам Петра Глыбочко, обсуждается вопрос с Министерством здравоохранения России, что лучшим вариантом для бакалавриата в случае медиков будет… школьный врач. Для этого уже подготовлен профессиональный стандарт, который называется «Специалист по оказанию медицинской помощи несовершеннолетним обучающимся в образовательных организациях». Мало того, этот документ утвержден приказом Минтруда России № 481. То есть бакалавров могут пристроить к детям.
Президент Ассоциации технических университетов, президент Московского государственного технического университета имени Н.Э. Баумана (Национального исследовательского университета) Анатолий Александров считает важным вернуть всех к пониманию того, кто такой выпускник технического вуза. «Сейчас мы выпускаем бакалавра, магистра, специалиста, и кто он – мы не знаем, – заявил Александров. – Мы уже много раз возвращались к этой теме. Хотелось бы, чтобы снова появились инженер-механик, инженер-системотехник, инженер-технолог и т.д».
Ректор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Никита Анисимов подошел к вопросу с юридической точки зрения. Назвав словосочетания «Болонская система» и «Болонский процесс» жаргонизмами, он напомнил, что вообще-то Россия вошла в «зону общеевропейского высшего образования». И, сравнив эту зону с «образовательным Евровидением», ректор спросил аудиторию: «А мы хотим в ней оставаться?» А затем сам и ответил: «Вхождение Российской Федерации в зону общеевропейского высшего образования потребовало взять на себя обязательства по изменению российского образовательного законодательства. Это изменение состоялось, и мы с вами должны для себя договориться, что наше обсуждение, которое мы только начинаем, – на самом деле это обсуждение того, меняем ли мы законодательство».