Акуна матата – и никаких проблем

Алексей Маслов (крайний справа) мечтает, чтобы в его институт поступали школьники уже со знанием африканских языков. Фото с сайта www.duma.gov.ru

Директор Института стран Азии и Африки МГУ им. М.В. Ломоносова Алексей Маслов на Международной парламентской конференции «Россия–Африка» заявил, что в российских школах начинают изучать африканские языки суахили и амхарский. «В школах России начинают в качестве дополнительных языков преподаваться суахили и амхарский, чего, в общем, не было даже во времена Советского Союза. Это значит, что мы имеем сквозную подготовку школа – университет – работодатель», – подчеркнул Алексей Маслов.

По словам Маслова, в Институте стран Азии и Африки МГУ возрождается преподавание языков, изучение которых почти исчезло, например йоруба, сомалийский, активно преподаются суахили, амхарский, зулу и многие другие. Позже Алексей Маслов пояснил свое мнение более развернуто: нашей стране нужно новое поколение специалистов в формате «Россия–Африка», потому что нынешние обучались еще в советское время, а методички того времени давно устарели.

Первый вопрос, который возникает, зачем учить африканский, если во многих странах Африки государственными языками до сих пор являются английский, французский или португальский? Так оно и есть. Значительная часть населения Африки билингвы. Они свободно говорят на двух языках. И африканские языки, кстати, также являются государственными языками, например суахили. Этот язык признан государственным в Уганде, Танзании, Кении, в Союзе Коморских островов. Разговаривают на нем в Мозамбике, Конго, Сомали, Бурунди, Руанде, на Мадагаскаре. Он считается официальным языком Африканского союза и в скором времени может распространиться на весь Африканский континент. В целом на суахили говорят около 100 млн человек в восточной Африке. Для сравнения: носителей русского языка сегодня в мире – около 300 млн человек; английского, включая тех, для кого он является вторым языком, – свыше 1,3 млрд человек.

Может, интерес к суахили в нашей стране возник из-за необходимости адекватно представлять себе национальную идентичность и самосознание африканских народов, говорящих на этом языке? Вот и Алексей Маслов заявляет: «У нас готовится новое поколение специалистов, которые способны понимать менталитет и основные модели развития Африки и понимать, что Африка – это не просто большой и единый континент».

Второй вопрос – не перегрузим ли мы наших школьников, обучая заведомо сложному языку? Ученые давно выяснили, что второй иностранный лучше учить начиная с 10–12 лет. А это как раз переход из начальной школы в среднюю школу, когда предметная нагрузка растет. От перегрузок можно спастись, если при изучении иностранного языка исключать мышление категориями родного языка. Это достигается путем погружения в языковую среду. Дети так устроены, что успевают в изучении тех предметов и тем, которые их интересуют.

Третий вопрос – означают ли новые языковые инициативы смену языковых ориентиров в школьной программе и, как следствие, обязательности изучения? Все помнят, как взбудоражили родителей фейковые новости, что китайский в российских школах станет обязательным предметом вместо английского. И родители в соцсетях всерьез обсуждали это.

Публичное обсуждение и экспертиза любой подобной инициативы, ее нормативно-правовое закрепление и прочие документы занимают как минимум 2–3 года. И если рассуждать здраво, то для полномасштабного введения изучения любого иностранного языка, кроме английского, сегодня в стране нет ресурсов: ни кадрового потенциала, ни учебной литературы. А главное – непонятно, в чем такая острая необходимость широкомасштабного введения в школьное предметное поле экзотического суахили… Впрочем, по данным опроса портала Superjob, сегодня 62% родителей считают необходимым помимо английского изучение китайского языка. Главное – было бы желание.

Напомним, что в разные времена в России в качестве иностранного языка в школах преподавали английский, немецкий, французский, испанский (кастильский), итальянский, латинский, древнегреческий и др. Прибавьте к этому, что во многих школах преподавали (и преподают сегодня) еще и национальные языки. В 1920–1930 годах обучение было организовано… на 48 языках коренных национальностей! И вообще изучение неродного языка полезно даже из сугубо терапевтических резонов: в мозгу создаются новые нейронные связи, растет объем серого вещества, улучшаются память и внимание. Чем больше языков учит человек, тем быстрее и лучше он решает интеллектуальные задачи, подчеркивает известный российский ученый-нейролингвист Татьяна Черниговская.

Кроме того, африканисты отмечают, что африканский язык не такой уж и сложный. Как записаны слова, так они и произносятся. Значение слов меняет лишь изменение в высоте тональности произношения. Здесь много коротких слов, которые выучить совсем легко. И уже не одно поколение российских ребятишек распевает на суахили (а вы и не знали?!): «Акуна матата!» (Хакуна матата), что в переводе, кстати, значит – «никаких проблем».