Елена Герасимова
Олимпиады по школьным предметам – это почти спорт. Фото со страницы «Школьная биологическая олимпиада МГУ» в «ВКонтакте»
В апреле 2024 года в 11 городах России пройдут финальные этапы Национальной технологической олимпиады. Всего в этом учебном году заявки на участие подали свыше 140 тыс. школьников и студентов из всех регионов России и ряда зарубежных стран. Глава Минобрнауки Валерий Фальков напомнил, что участники олимпиады получают ряд преимуществ, среди которых 100 баллов ЕГЭ, стажировки в компаниях-партнерах и научных лабораториях.
Считается, что предметные олимпиады – это чуть ли не единственный путь для развития научного творчества ребенка. Это не совсем так, отмечает доктор педагогический наук, профессор Московского государственного педагогического университета, член-корреспондент Российской академии образования Павел Оржековский.
Перед олимпиадой ученик организует себя, мобилизует все свои силы. Олимпиады действительно имеют большое значение. Но... на уровне больших достижений. При этом есть прямая опасность того, что юный человек перестанет быть годен к науке. Он же постоянно соревнуется, разъясняет Оржековский. Участнику соревнований обычно нужны «усилие и результат», ему трудно преодолевать рутину поиска. Все-таки олимпиады, даже научные, почти спорт.
Но это не значит, что все так однозначно. Есть много победителей олимпиад разного уровня, которые не смогли заниматься наукой. И есть, конечно, победители олимпиад, которые занимаются наукой вполне успешно. Есть дети, которые занимаются исследованиями при кафедрах университетов.
Сразу же возникает вопрос, напоминает Оржековский: а как эти дети там оказались? Декан факультета несет ответственность за детей. Ведь если что-то случится в лаборатории, к декану придут следователи и спросят, как там оказались дети. Второй вопрос: а какова доля ребячьей самостоятельности? Если школьник слишком увлекся победами и достижениями, есть опасность, что из плюса такое участие может обратиться в минус для самого подростка.
Почти 80% кандидатов наук, защитившихся в последние годы, связывают свою жизнь с наукой и образованием, растет и доля исследователей младше 39 лет. Такие данные приводил глава Министерства науки и высшего образования РФ Валерий Фальков. По его оценкам, Россия занимает девятое место в мире по объему научных исследований и разработок. Для привлечения молодежи в науку проводится много программа и мероприятий. Этому же служит отбор талантливых детей. Специально для них создан образовательный центр «Сириус»…
Но все чаще психологи и педагоги выступают под общим слоганом: вы сначала создайте равные условия для всех, а потом селекционируйте! «Школа сильно страдает от склонности родителей к переоценке своего чада, – подчеркивает Оржековский. – Наши гимназии заполнены детьми без особых способностей, у которых просто много ресурсов в семье, ими занимаются, отдают в кружки до школы… И дети с выдающимися способностями теряются в этих школах еще больше, чем в самых обычных».
Ряд российских ученых не устают напоминать, что нельзя все сводить к интеллекту ребенка, противопоставляя одаренных детей обычным детям. Мерить IQ слишком просто и отчасти именно поэтому – ошибочно. В большинстве развитых странах мира нет отдельных специальных школ для математиков. Зато есть крупные школы, внутри которых дети находят для себя кружки по своим интересам и талантам. Кстати, научные кружки и дома научного творчества для юных – самый верный путь к большой науке.
Творческие способности приобретаются только в процессе занятий научной деятельностью, подчеркивает Павел Оржековский. Даже если ребенок – отличник, но научной деятельностью не занимался, он так просто в нее не сможет включиться. Есть много примеров, когда круглые отличники, окунувшись в самостоятельную научную деятельность, не смогли преодолеть трудности. Они к этому не привыкли.
Кстати, принято считать, что двоечники – это чаще всего педагогически запущенные дети, причем начиная с начальной школы. Сегодня таких много. Хотя двоечник двоечнику рознь. И есть те, которым среднее образование не очень дается. В каждой школе, в каждом классе, в каждом веке есть своя «камчатка». Эти дети могут даже стараться, но у них все равно не получается. Они страдают, что не могут освоить школьную программу.
Есть категория двоечников, которые как будто живут в своем мире. Их учебный мир мало интересует. В качестве примера можно привести Юстуса Либиха. Один из родоначальников химии как науки был родом из семьи аптекаря. Его отец сам готовил лекарства. А юный Либих следил за работой отца и даже проводил опыты. Но учился он в гимназии, где упор делался на гуманитарные дисциплины.
Однажды два неуспевающих ученика – сам Либих и его товарищ Рейтлинг – так разгневали учителя своими работами по латыни, что учитель в порыве злости спросил, чем они будут заниматься в жизни с такими результатами. Либих ответил, что химией. И вызвал гомерический хохот учителя. Во времена юности Либиха такой официальной специальности не было. И химиками называли обманщиков и мошенников. Зато спустя несколько лет весь мир узнал химика Либиха и придворного капельмейстера в Вене Рейтлинга.
Так что кто знает, может, сейчас пропадает за гаджетом новый Билл Гейтс. Впрочем, если эти устройства используются для решения проблем, они вреда не приносят. Но когда дети зависимы от гаджетов – это все меняет. Оржековский вспоминает, как в загородной электричке увидел девочку 14 лет. Она дремала, а пальцы продолжали нажимать кнопки.
Злоупотребляющие гаджетами школьники младших классов с трудом удерживают в памяти предыдущие фразы при прослушивании текста, у них возникают сложности с пониманием смысла рассказа. А в старших к этим проблемам добавляются проблемы в социализации. Так что двоечников среди гаджетистов тоже немало. В учебе они все время на вторых ролях, не успевают что-то сообразить, у них накоплен большой опыт неудач. Но, как правило, в подростковом возрасте дети хотят себя выразить, у них появляется мотив самоутверждения, напоминает Павел Оржековский.
Это как раз то время, когда ребенку можно предложить пробовать силы в науке. В общем, все дети одинаково творчески расположены к науке, но многое зависит от опыта, который они имели.
