Наталья Савицкая
Начав однажды дружбу с нейросетью, подросток рискует впасть в полную зависимость от нее. Фото агентства «Москва»
Специалисты Массачусетского технологического института обнародовали данные исследований. что когнитивные способности школьника, регулярно использующего нейросети, могут довольно серьезно пострадать. В ходе эксперимента они обнаружили, что подростки, которые писали свои работы с помощью ChatGPT, проявляли меньшую активность мозга при выполнении задания, придавали меньшее значение мышлению и анализу и со временем становились все более ленивыми.
Молодых людей в возрасте от 18 до 39 лет разделили на три группы: одни писали работы с помощью ChatGPT, другие с помощью поиска Google, третьи полагались на свои знания. Всех попросили написать четыре эссе в течение четырех месяцев. Ученые контролировали мозговую активность участников исследований с помощью электроэнцефалографии и обнаружили, что группа с ChatGPT имела самую низкую вовлеченность мозга при письме и демонстрировала наименьший уровень исполнительного контроля и внимания. Что еще любопытно, в течение эксперимента участники группы с ChatGPT начали по-другому использовать ИИ. Сначала они просили минимальной помощи у «искусственного разума», например с написанием плана работы. Но ближе к концу периода исследования стали чаще прибегать к копированию и вставке целых разделов текста. Получается, чем больше молодой человек вовлекается в подготовку своих работ или заданий с помощью ИИ, тем больше он, подобно игроману, становится зависимым от него.
Разумеется, тема влияния ИИ на мозг ребенка исследуется многими современными учеными из РФ. И исследователи все чаще бьют тревогу по поводу потери критического мышления у современных школьников. Среди советов, как спасаться от этого, специалисты из Гжельского госуниверситета Ольга Воробьева и Алла Коржанова отмечают, что важно научить детей видеть эту разницу между быстрым и глубоким содержательными контентами.
В научном журнале «Вопросы обрзования» размещена беседа доктора педагогических наук, директора Института педагогики Санкт-Петербургского госуниверситета Елены Казаковой и научного руководителя Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Ярослава Кузьминова. Ученые рассуждают о том, как формировать у школьников критическое отношение к ответам искусственного интеллекта. Вот несколько тезисов из нее.
Мы привыкли говорить об эффективности образовании в рамках «успешный» и «неуспешный», напоминает Ярослав Кузьминов. Первые обучаются и понимают материал. Вторые имитируют обучение даже на уровне базового образования. Начав однажды «списывать», не выполнять домашние задания самостоятельно, человек в дальнейшем не сможет претендовать на важные социальные роли, оставаясь ведомым. Потому что он никогда не пытался достичь истины самостоятельно. Мышление таких людей рутинизировано, отмечает ученый. Но на дальнейшем этапе развития современного общества потребность в интеллектуальных рутинах будет неуклонно и сильно снижаться. Как поясняет Ярослав Кузьминов, рутина – это осознанная привычка, позволяющая «поддерживать бытийствование самого себя».
В интеллектуальном смысле она означает: поддерживать когнитивные функции, мышление человека. Само по себе это слово не несет в себе ничего негативного. Но негативное приходит, если «остаются одни только рутины» и человек не осваивает ничего нового, замечает Ярослав Кузьминов. Основные интеллектуальные рутины человека, которые иногда называют навыками, формирует школа. Они имеют универсальный характер. И миссия школ как раз состоит в том, чтобы формировать гармоничный комплекс знаний и рутин.
Ярославу Кузьминову сегодня очень понятна тоска людей по советской школе. Ведь современная школа не формирует эмоциональных, практических, а самое главное – социальных рутин. Все они формировались в советской школе литературой и немного историей. Сегодня методика сохранилась, но она перестала работать. И возврата в прошлое нет.
В современном мире на ребенка давит «океан эмоционально значимой информации». Что делает подросток в этом случае? По мнению Ярослава Кузьминова, он может «только нащупать то, что хоть в небольшой степени резонирует с его личностью, и замкнуться со своей мангой в уютный кокон, успешно отражающий попытки учительницы достучаться до него Лермонтовым, Булгаковым».
Елену Казакову пугает еще и тот момент, что современный молодой человек делегирует цифровому помощнику не только когнитивные функции, но и свой выбор. Отказываясь от самостоятельности и права на выбор, он рискует скатиться до состояния домашнего питомца, о котором заботится, дает правильную нагрузку и развивает… сильный искусственный интеллект.
Так ценность образования сегодня, итожит Кузьминов, – это «научение выбору»? И ответственности за свой выбор, добавляет Елена Казакова.
