Михаил Толпегин Беспрецедентное по дерзости и количеству похищенного ограбление Читинского отделения Сбербанка России, по мнению экспертов банковского рынка, наглядно продемонстрировало несовершенство системы охраны банковских ценностей. Банковские работники считают ее тяжеловесной и неудобной и поэтому нередко сознательно идут на нарушение должностных инструкций. Об этом, как правило, хорошо известно руководителям кредитных учреждений, но, как утверждают источники «НГ», в вопросах профессиональной дисциплины в сообществе банковских служащих давно сложились отношения круговой поруки. Так громоздкая система обеспечения сохранности ценностей дает прямо противоположный эффект, создавая предпосылки к происшествиям, подобным читинскому.
Косвенно эти выводы подтвердил и сам председатель Байкальского банка Сбербанка России Максим Полетаев. «На мой взгляд как руководителя, в Читинском отделении были нарушения операционно-кассовых правил. Какие именно – выявит следствие», – заявил он через день после ограбления.
У каждого банка может быть своя система хранения ценностей, однако существуют общие правила, обязательные для всех. Ценности хранятся в банковском хранилище, внутри которого находятся сейфы. В одном могут храниться бланки сертификатов, векселей, сберкнижек, серебряные и золотые монеты. В другом – серебряные и золотые слитки, в третьем – купюры. Само хранилище, которое на банковском сленге запросто именуется «кладовкой», обычно представляет собой прямоугольный бетонный короб с единственной дверью. Выход к хранилищу внутри здания также один – через помещение заведующего кассой или операционным отделом. Имеется и желоб, по которому в «кладовку» извне спускают сумки с ценностями.
До вчерашнего вечера оставалось загадкой, как читинским налетчикам удалось без взлома проникнуть в хранилище с сейфами. Дело в том, что погибшие банковские охранники не имели к нему никакого доступа, отвечая лишь за наружное и внутреннее наблюдение и целостность запоров. «Кладовки» отделений Сбербанка находятся в исключительном ведении милицейской вневедомственной охраны, на чей пульт и выведена их сигнализация. Выходит, что сигнализация читинского филиала была отключена, а дверь в хранилище открыли ключами.
Формально система доступа в хранилище предусматривает обязательное присутствие двух человек, которые открывают замки каждый своим особым длинным ключом с резьбой на конце – наподобие тех, которыми хозяева гаражей запирают внутренние замки. Один ключ обычно находится у заведующего кассой, второй – у одного из руководителей учреждения. Здесь, как утверждают наши источники, и начинаются проблемы с безопасностью ценностей. Часто бывает, что руководитель, отправляясь по делам, передает свой ключ завкассой, поскольку в любой момент может понадобиться открыть «кладовку». При этом обязательная подпись начальника в журнале об открытии-закрытии хранилища ставится задним числом. Точно такая же ситуация и с ключами от сейфов.
Кроме замков, вход в хранилище оборудован индивидуальными кодами допущенных к нему должностных лиц, передающими информацию о происходящем на пульт вневедомственной охраны. Как и в случае с ключами, утверждают источники, требование инструкции здесь часто не соблюдается и разные люди оперируют дверью одним кодом. Такое возможно, например, если кто-то из сотрудников недавно принят на работу и официально еще не получил допуск к хранилищу.
Источники утверждают также, что и кодами, и ключами могут завладеть сторонние люди. В читинском случае коды мог просто подсмотреть кто-то из подошедших к хранилищу сотрудников банка, пользуясь беспечностью официально допущенных лиц. В принципе возможно и снять слепки с ключей.
При этом можно с большой долей вероятности утверждать, что преступники в Чите наверняка знали, что в этот день в банке накоплен и не инкассирован верхний лимит наличности. То есть, вероятнее всего, имели хорошо осведомленного информатора. Дело в том, что обычный сбербанковский сейф вмещает до 40 млн. рублей купюрами по 1 тыс. руб. – а примерно такая сумма и была похищена.
