Антон Курилович
Для архиепископа Ивана Юрковича важны личные доверительные отношения с государственными и православными деятелями России.
Фото с сайта www.cathmos.ru
Папский нунций в России архиепископ Иван ЮРКОВИЧ в интервью журналисту Антону КУРИЛОВИЧУ рассказал о взаимоотношениях Святого Престола с Русской Православной Церковью, о возможности визита Папы Римского в Москву, а также о своих славянских корнях.
– Ваше Высокопреосвященство, начиная с весны 2011 года, вы служите Папским нунцием в России. Какие достижения во взаимоотношениях России и Ватикана вы можете записать на свой счет?
– Дипломатическая миссия по своей природе – миссия стабильного, институционального характера и осуществляется в основном в долгосрочной перспективе. Обычно не подводятся итоги деятельности посольств за более или менее продолжительный период времени, что характерно для экономической и культурной сферы. Тем более если говорить о папской дипломатии, являющейся инструментом в международной деятельности Папы Римского. Со временем и по мере стандартизации дипломатической деятельности нунциатуры все больше понимаются как чистые посольства, и часто забывается их специфика, церковный характер, которые связаны с ролью Церкви и Папы в исторических событиях.
Поэтому мне кажется, что главным успехом нашей миссии в Москве является тот факт, что со временем удалось создать новую атмосферу доверия и сотрудничества как с правительством России, так и с Русской Православной Церковью, с которой существует много контактов. В общем, нунциатура поощряет и способствует осуществлению многих институциональных, а также личных контактов как с гражданскими властями, так и в сфере межцерковного диалога. Мне кажется, что в этой области сделано было много, и надеюсь, не ошибусь, говоря, что сегодня в России атмосфера стала гораздо более открытой к диалогу с Католической Церковью, и это чувствуется практически на всех уровнях общественной жизни.
– На ваш взгляд, чего больше в миссии нунция – миссии посланника государства Ватикан или представителя мирового духовного центра католиков?
– Следует отметить, что термин «посланник государства Ватикан» не совсем уместен. Нунций всегда посылается и аккредитован от имени Святого Престола, то есть от Папы как главы Католической Церкви. Для лучшего понимания можно сказать, что он представляет государство Ватикан, но сам по себе нунций практически не имеет никакого конкретного поручения по государственным делам и получает полномочия отдельно по каждому вопросу. Нунций действует от имени государства Ватикан только в связи с отдельными конкретными задачами. Это относится также к переговорам с государственными властями. В советское время правительства стран Восточной Европы избегали, – возможно, из-за идеологических причин, – термина «Святой Престол» и предпочитали ссылаться только на государство Ватикан. Этот язык глубоко укоренен и по-прежнему сохраняется.
Ясно, что миссия нунция связана особым образом с миссией Церкви. Если бы нунциатуры были представительствами Ватикана как государства, сегодня мы имели бы, может быть, 20 дипломатических миссий – на уровне других небольших стран, таких как Андорра или Сан-Марино. Но у Святого Престола в настоящее время 110 «посольств» в мире, и, как ожидается, будут открыты скоро и другие.
Функция связующего звена между местной общиной и Святым Отцом, безусловно, самая важная. Но не менее важны постоянные контакты с правительствами и в таких странах как Россия, развитие диалога с Русской Православной Церковью.
– Помогает ли то, что вы родились в Словении, понять Россию и другие славянские страны СНГ?
– Языковые и культурные знания, безусловно, очень полезны для осуществления миссии апостольского нунция. Способность непосредственно понимать и говорить на языке страны – это огромное преимущество. Тем более на русском языке говорят не только в России, но его прекрасно понимают и часто используют во всех странах бывшего Советского Союза и во многих других странах, которые имели особенно тесные связи с CCCP в прошлом.
Хотя я сын народа, живущего на крайнем западе славянского мира, не перестаю удивляться, как много общих элементов сохранилось, особенно в лексике и, возможно, даже в самом способе выражения.
Очевидно, что мне полезны знания о славянском мире, от Балкан и до стран Восточной Европы. Конечно, всегда удивляешься, когда думаешь о масштабах и многообразии Российской Федерации, которая представляет собой уникальное государственное образование. Поэтому надо быть, по крайней мере на начальном этапе, очень внимательными и пытаться понять как можно лучше эту реальность. В противном случае есть риск выносить поверхностные суждения, не понимая ситуаций, в которых люди живут и работают.
С другой стороны, однако, не надо преувеличивать этот аспект. Самое важное, как мне кажется, жить своим христианским призванием и рассматривать Россию в свете христианского призвания, которое больше всего нас объединяет. Я рад быть в России в этот момент, когда после многих лет воинствующего атеизма русский народ вновь открывает для себя христианскую идентичность и призвание жить и защищать евангельские ценности в общественной жизни. Тем более это важно сейчас, когда во многих западных странах кажется, что эта связь с традиционными христианскими ценностями слабеет.
– Как вы оцениваете динамику взаимоотношений РПЦ и РКЦ в последние несколько лет?
– Несмотря на недоразумения и трудности, которые мы испытывали в течение этих двух десятилетий, можно сказать, что проделанный путь – значительный. Мы должны учитывать изменения, которые произошли в России. Россия восстановила свою роль великой державы со значительным влиянием на международную жизнь. Русская Православная Церковь тоже пережила беспрецедентный рост и в настоящее время прочно структурирована, способна отвечать на новые пастырские вызовы в современном мире. Таким образом, укрепившись, РПЦ может продолжать содействовать развитию конструктивного диалога с Католической Церковью как в своей стране, так и со Святым Престолом.
С другой стороны, нельзя забывать о замечательном приеме, который Русская Православная Церковь, а также и другие Православные Церкви получают в странах Западной Европы. Католические епископы предоставили православным верующим много храмов, где регулярно совершается воскресная литургия, а в некоторых странах православные священники также получают прямую поддержку со стороны католических структур.
Мне кажется, что эти явления и в России, и в западных странах обеспечивают прочную основу для дальнейшего развития отношений между двумя Церквами. Этому прогрессу способствовала в том числе и апостольская нунциатура в Москве, особенно после установления полноценных дипломатических отношений в декабре 2009 года.
– Вы долгое время были нунцием в Белоруссии и Украине – в странах, где представительство католиков намного выше, чем в России. Чем отличается дипломатическая работа посланника Папы Римского в этих странах и в России?
– Мне кажется, что в вашем вопросе содержится уже и ответ. Католики в Белоруссии и Украине, по оптимистичным оценкам, составляют около 20%, то есть пятую часть населения страны. В Преамбуле Закона о свободе вероисповедания в Белоруссии упоминается конкретный вклад Католической Церкви в стране. В Украине католическое присутствие еще более зримо, в том числе благодаря масштабным структурам Греко-Католической Церкви, особенно в западной части страны.
В России ситуация католической общины, конечно, иная. Уже в прошлом она была малочисленной, но еще уменьшилась в связи с массовой эмиграцией населения немецкого происхождения. Это касается прежде всего некоторых стран Средней Азии, как, например, Казахстан, но также и Сибири, и Саратовской области, где находилось очень много поволжских немцев, в том числе и католиков.
– На ваш взгляд, когда соперничество православных верующих и грекокатоликов в Украине потеряет свою остроту?
– Я думаю, что те трудности, которые возникли в начале 90-х годов, сегодня во многом уже преодолены, и в настоящее время существует много контактов, особенно личного и неформального характера, между двумя Церквами. Это не только мое личное мнение – его разделяют многие люди, знающие ситуацию даже лучше меня. Я также видел, что многие трудности связаны с местной чувствительностью, которую нужно понять правильно, уважая людей. В миссии нунция в странах с такой сложной историей важно не акцентировать внимание на прошлом. Я всегда избегал исторических аргументов и предлагал сосредоточить внимание на планах на будущее. Меня всегда поражало, сколько католиков в Украине и Белоруссии живут в смешанных браках. Это означает, что обычные люди живут вместе естественно, а не проблематично. Знают друг друга и признают достоинства других до такой степени, что не боятся даже вступать в брак, оставаясь при этом верными своему вероисповеданию и живя в конфессиональном многообразии.
– Как вы считаете, возможен ли в обозримом будущем визит Папы Римского в Москву или встреча Патриарха Московского с Понтификом?
– Очевидно, у меня нет другого ответа, кроме того, который был неоднократно озвучен на самом высоком уровне Русской Православной Церкви. Я убежден, что мы двигаемся в правильном направлении, созидая многообразные связи и развивая взаимное уважение между Церквами. С другой стороны, совершенно ясно, что Европа переживает серьезные социальные и культурные преобразования и что эти изменения ставят новые вопросы и перед Церквами, которые постепенно открывают, как важно идти по пути диалога. На этом пути с нами Божественное Провидение, и я думаю, что оно установит сроки и способы осуществления этого проекта, важного для наших Церквей, а также для всего европейского континента.
