«У нас 100 миллионов верующих – существует потребность в людях, которые их изучают»

Фото со страницы Павла Костылева в Facebook

Создано Русское религиоведческое общество (РРО) – одно из первых официально зарегистрированных и при этом внеинституциональных объединений специалистов по религии. Об этой организации, судьбах гуманитарной науки и актуальных темах для исследований обозреватель «НГР» Алексей ЗЫГМОНТ поговорил с и.о. главы РРО, старшим преподавателем МГУ Павлом КОСТЫЛЕВЫМ и исполнительным секретарем РРО, профессором ПСТГУ Константином АНТОНОВЫМ.

– Начнем с вопроса о названии. Почему именно «Русское»  религиоведческое общество?

П.К.: Для того чтобы быть «российским», нужно иметь отделения в половине субъектов Федерации. Это минимум 172 человека. Еще это большая госпошлина, под 100 тысяч рублей. У меня есть еще три аргумента: во-первых, Русскому географическому или, скажем, Русскому вольноисторическому обществу ничто не мешает быть русским. Во-вторых, по-английски это все равно Russian. В-третьих, мы объединяем людей, которые пишут религиоведческие статьи на русском языке, и они могут быть откуда угодно.

– Зачем нужны такие организации? Есть же университеты, кафедры, центры.

К.А.: Строго говоря, это не организации. Это образовательные, исследовательские, смешанные и т.д. структуры, которые не могут представить себе поле исследований, их предмет и контекст, пока существуют отдельно и сами по себе. Если возникнет дееспособная объединяющая организация, она сможет это сделать, следовательно, она сможет выработать некоторую аргументацию, которая объяснит обществу, государству, Церкви и прочим заинтересованным субъектам, зачем вообще нужно религиоведение.

– Но ведь существуют большие религиоведческие конференции?

К.А.: На конференциях самые интересные обсуждения происходят в кулуарах, и поэтому они не конституированы. Собрать конгресс – это дело нехитрое и это разовые мероприятия. Нужно что-то более постоянное. Организация подобных мероприятий – одна из функций подобного общества, но, безусловно, не единственная.

– Чем еще будет заниматься РРО?

К.А.: В идеале оно должно инициировать обсуждение, организовывать вокруг него людей и защищать интересы сообщества, а опыт показывает, что сообщество в такой защите нуждается. Оно должно способствовать нормальной работе и обосновать его статус для всех, кого это может касаться, так, чтобы не возникло идеи его закрыть, свернуть и т.д. Это делается не со зла, просто когда региональный университет думает об оптимизации своей структуры, оказывается, что вот именно эта кафедра непонятно зачем нужна. В этом смысле интересна параллель с теологами. Очень часто религиоведы говорят: «мы бедные, несчастные, теологи нас притесняют». Это происходит потому, что теологи за 20 лет борьбы за свое существование выработали аргументацию и могут внятно объяснить, зачем они нужны. Может быть, эта аргументация не очень хорошая, но она есть и она работает. Религиоведы, поскольку они считали себя нужными по умолчанию, такой аргументации не выработали.

– Существует ли конкретная программа действий, по пунктам?

К.А.: Организация сообщества. Организация обсуждения значимых для общества тем в самых разных формах – семинары, презентации, вплоть до крупных конференций. Издательская программа, журнал «Религиоведческие исследования», поддержка сайта и, надо надеяться, какие-то дееспособные формы существования в социальных сетях и исследовательские программы. И, конечно, представительство в международных ассоциациях.

– На каком основании вы принимаете в РРО новых членов? 

П.К.: На данный момент у нас 14 членов, скоро мы откроем положение о членстве, доделаем сайт и начнем открыто призывать вступать в наши ряды. Учреждению общества было посвящено несколько собраний, и те, кто хотел в него войти, вошли. Кандидатуры членов общества будут обсуждать на собрании исполнительного комитета. Есть какой-то минимум – список публикаций, рекомендации как минимум нескольких членов общества. Никто не сказал, что наша цель – объединить всех религиоведов России. Мы объединяем тех, кому интересно с нами объединяться. Может возникнуть еще 10 религиоведческих обществ, всем будет чем заняться.

– Как вообще РРО выделяется из среды, в чем его отличие от всех других?

П.К.: Мы представляем собой общественную региональную организацию, зарегистрированную в органах государственной регистрации, чем большинство похвастаться не может. Насколько мне известно, никакой аналогичной объединяющей религиоведов организации сейчас нет. Второй момент, чем мы отличаемся: мы объединяем не центры, кафедры, вузы, а живых людей. Объединение юридических лиц всегда будет носить вторичный характер. Наконец, мы планируем концентрироваться на конкретных проектах. У нас нет никаких мировоззренческих позиций, как и политического бэкграунда.

– Мы с вами говорили об аргументации, которую должны выработать религиоведы для обоснования своей полезности. Как она может выглядеть?

П.К.: У нас 100 миллионов верующих – существует потребность в людях, которые их изучают. Если вы не знаете факторов, которые могут повлиять на поведение и умонастроение 100 миллионов граждан в вашей стране, могут быть плохие последствия. В целом для государства религиоведы нужны как эксперты при регистрации религиозных организаций и при судебных разбирательствах, связанных, предположим, с религиозным экстремизмом. Второе – выполнять экспертную функцию в регионах, потому что в каждом регионе своя уникальная ситуация. И третье – это престиж гуманитарной науки России. Во всем мире есть религиоведы, а у нас что, не будет? Для обычных людей религиоведы нужны вот зачем: иду я по улице, ко мне пристает человек и начинает говорить что-то про Бога. Мне нужно зайти в Интернет и найти там желательно религиоведа, а не сектоведа, который мне расскажет академически нейтрально, что это за религиозное движение, чтобы я понимал, с кем я столкнулся. Также не стоит забывать о том, что знание о религиях, их истории, вероучении и практике, – это обязательный для поликонфессионального общества элемент общей культуры.

– Есть ли сейчас такие темы для исследования,  которыми надо заниматься в первую очередь? Может быть, какие-нибудь пробелы для восполнения?

П.К.: Здесь вопрос целевой аудитории. Если говорить о чистой науке – огромным интересом пользуются раскопки древних городищ, где отчаянно нужны религиоведы. Острая проблема – не ангажированные ни с какой стороны специалисты по новым религиозным движениям. Есть, правда, религиозные движения, которые не хотят, чтобы о них говорили что-либо, кроме того, что они говорят о себе сами, и здесь нужна дистанция. В целом областей, которые нужно исследовать, очень много.