Жертвоприношение Исаакия

Общественность возмутило не только известие о передаче Исаакиевского собора РПЦ, но и то, как кулуарно было принято это решение. Фото Интерпресс/ТАСС

В России складывается традиция рождественских «подарков» доминирующему исповеданию, подарков поистине имперского размаха. Начиная с того январского дня 2010 года, когда президент Владимир Путин пообещал патриарху Кириллу передать в пользование РПЦ Новодевичий монастырь в Москве, происходит процесс реституции имущества религиозного назначения, для чего был даже принят соответствующий федеральный закон. Еще один памятник культовой архитектуры общемирового значения был публично обещан Церкви в первые дни наступившего 2017 года.

10 января с.г. появилась информация о том, что губернатор Петербурга Георгий Полтавченко неожиданно решил передать Исаакиевский собор в ведение Петербургской епархии Русской православной церкви. По некоторым сообщениям, о своем решении губернатор не известил даже Министерство культуры. Возникло сразу две интриги: чем было мотивировано решение Полтавченко, высказанное без общественного обсуждения, и какая участь постигнет музей «Исаакиевский собор».

На протяжении последних двух лет исполнительная власть два раза отвергала притязания РПЦ на Исаакиевский собор. В сентябре 2015 года Полтавченко ответил отказом на просьбу митрополита Петербургского и Ладожского Варсонофия (Судакова) передать собор епархии, сославшись на экономическую нецелесообразность такого шага; в апреле 2016 года Смольнинский суд отказался рассматривать иск некоего предпринимателя, в котором тот пытался оспорить законность отказа Смольного в передаче собора Церкви. По странной иронии судьбы, решение Смольнинского суда пришлось на 4 апреля – день церковной памяти Исаакия Далматского.

В конце декабря прошлого года в социальных сетях появилась тревожная информация о необратимом намерении губернатора изменить статус собора, но при этом не приводилось никакой конкретики. Ретроспективно восстановленные события позволяют предположить, что решение о передаче собора был принято в ходе личной встречи патриарха Кирилла с губернатором Полтавченко в двадцатых числах декабря 2016 года, хотя формально запрос о передаче здания в собственность поступил от местной епархии.

Как только стало известно об «окончательном решении» Полтавченко, последовал взрыв негодования. Сразу же была возобновлена петиция против передачи собора, открытая в 2015 году и набравшая за две недели тогдашнего августа 85 тыс. подписей. Буквально за пять дней второй декады января уже этого года количество подписей удвоилось. 11 января активисты движения «Весна» вывесили на колоннаде собора баннер «Не РПЦ». На следующий день участники проекта «Свидетели Конституции», стоя на коленях перед собором, прочли вслух несколько статей из Конституции России. 14 января перед Исаакием прошли одиночные пикеты «Коммунистов России», которые, в отличие от КПРФ, декларируют атеистические взгляды. Тогда же вечером в сквере перед собором состоялся народный сход, анонсированный как встреча с депутатами Законодательного собрания Санкт-Петербурга Борисом Вишневским («Яблоко»), Максимом Резником (Партия роста) и Алексеем Ковалевым («Справедливая Россия»). На митинг, где, впрочем, не было ни звукоусиливающей аппаратуры, ни лозунгов (кроме разве что «Поп out» и «Богородица, стяжателей прогони!»), собралось, по сведениям организаторов, от 800 до 1000 участников, а по сведениям Интерфакса, который опирается на источник в правоохранительных органах, – примерно 200 человек. По итогам схода было принято решение о проведении 28 января митинга на Марсовом поле. Как сообщили СМИ, заявка уже подана в администрацию города.

Само мероприятие прошло достаточно спокойно, хотя ему предшествовали угрозы со стороны Православного союза казаков «Ирбис» разгонять противников передачи собора жестче, чем полиция. На народный сход казаки не пришли. Однако с противоположной стороны сквера дежурило примерно 15 членов «Национально-освободительного движения» (НОД).

Из профессиональных сообществ негативную реакцию на решение губернатора сразу же высказал Союз музеев, отметив, что передача Исаакия Церкви попросту уничтожит один из самых успешных музеев России. «Невозможно не задать вопрос: ради чего уничтожается музей? В том, что уничтожается, сомнений нет, так как работа любого музея – это работа его коллектива, а понятно, что далеко не все сотрудники государственного учреждения культуры готовы стать работниками религиозной организации», – говорится в заявлении президиума Творческого союза музейных работников Петербурга и Ленинградской области.

О том, что ждет экспозицию музея и его сотрудников, 12 января рассказали на пресс-конференции в епархиальном управлении несколько ключевых фигур Московского патриархата: председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда, глава Патриаршего совета по культуре епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов) и глава юридической службы Московской патриархии игуменья Ксения (Чернега). Первым делом выяснилось, что у Церкви есть права, а у исполнительной власти и налогоплательщиков – в основном обязанности. «Что касается финансирования, то этот вопрос наиболее интересен. Если речь идет о поддержании в надлежащем состоянии самого здания, то это будет скорее всего осуществляться за счет субсидий», – сказала Ксения (Чернега).

Вице-губернатор Петербурга Михаил Мокрецов, в свою очередь, пояснил в комментариях СМИ, что собор передается епархии в безвозмездное пользование сроком на 49 лет. Вход в Исаакиевский собор станет бесплатным. Город будет производить реставрацию собора (из средств бюджета), а оперативное управление (оплата коммунальных расходов, зарплата сотрудникам) будет покрываться за счет прибыли от экскурсионной деятельности и пожертвований. «Объект из казны не уходит, Петербург остается собственником собора. Все права и ответственность собственника вытекают из этого статуса. Мы обязаны объект содержать в надлежащем состоянии», – сказал вице-губернатор.

Музейные функции при этом сохранятся: для посетителей предусматривается экскурсионное обслуживание, причем тематика экскурсий будет расширена. Епископ Тихон (Шевкунов) сообщил на пресс-конференции: «Наверное, будет создано экскурсионное бюро, и эта структура будет получать средства на оплату труда экскурсоводов. 

Сейчас вход стоит 250 руб., и 93% доходов – это входные билеты. Как сказано, вход будет бесплатным, и эта статья доходов прекратит свое существование».

Необходимость в передаче собора религиозной организации всеми ее сторонниками постоянно подчеркивается библейской строкой, находящейся на одном из фронтонов Исаакия: «Дом мой дом молитвы наречется» (Ис 56:7). Именно в этом месте начинается путаница. Если собор непременно должен превратиться в «дом молитвы», зачем тогда расширять экскурсионную и выставочную деятельность силами епархии, да и вообще сохранять в Исаакиевском соборе музейную экспозицию, в том числе посвященную блокаде? (Для петербуржцев Исаакий имеет особое значение еще и как убежище для остававшихся в осажденном городе музейщиков и культурных ценностей во время блокады Ленинграда.) В таком случае очевидно, что епархия все же претендует именно на музей, а не на храм.

При апеллировании к религиозному назначению здания представители епархии ссылаются на его функцию в царское время, забывая при этом, что четвертая по счету постройка на месте деревянной церкви времен Петра Первого была призвана символизировать мощь Российской империи. Доминирующей функцией творения Монферрана стала демонстрация статуса правящей династии Романовых, о чем свидетельствует иконостас собора с включенными туда святыми – покровителями трех императоров и членов их семей, в правление которых с переменным успехом и строился собор. 

Как отметил в комментарии «НГР» петербургский историк и кинорежиссер Алексей Янковский, «собор Святого Исаакия Далматского – это важный символ российской государственности, прославляющий память Петра I, родившегося в день памяти этого святого. Передача собора РПЦ – знаковое событие, еще больше сближающее современное российское государство и Церковь, но в конфликте с духом и буквой ст. 14 действующей Конституции».

Заверения представителей епархии в том, что они справятся как со сложным техническим сооружением, так и эпицентром туристического потока, сразу же наталкиваются на отрицательные примеры. Летом прошлого года из Казанского собора были вывезены в реставрационные мастерские Государственного музея истории религии трофейные знамена и штандарты наполеоновской армии (собор после 1912 года был посвящен памяти русской воинской славы). Директор музея Любовь Мусиенко сообщила в эфире телеканала «Санкт-Петербург», что основной причиной загрязнения стала копоть от свечей, накопившаяся с тех пор, как в храме возобновились богослужения. За все время функционирования Казанского собора в качестве приходского храма выросло уже целое поколение молодежи, которое никогда не прогуливалось под сводами колоннады. В какой-то момент его настоятель протоиерей Павел Красноцветов потребовал от властей обнести собор оградой. Смольный собор, с момента передачи епархии которого прошло два года, сейчас обходят стороной посетители. Полумрак внутри, безлюдье и безжизненность пространства служат наилучшим примером ошибочности решения властей изгнать из собора музейно-выставочный комплекс и передать его церковной общине, судя по количеству посетителей на службах, состоящей не более чем из тридцати человек. При достаточно большом количестве прихожан, заполняющих во время воскресных служб почти весь объем храма, Александро-Невская лавра накануне своего 300-летия не смогла самостоятельно справиться даже с косметическим ремонтом стен. Положение спасла спонсорская помощь углеводородной корпорации.

Претензии на Исаакиевский собор с дальнейшими планами превратить его в приходской храм свидетельствуют о достаточно короткой исторической памяти нынешних представителей Православной церкви. Издавна храмы на Руси разделялись на зимние и летние. По своей конструкции Исаакиевский собор скорее относится к «зимним» храмам, что должно было бы приниматься во внимание посетителями церковных служб, негодующих по поводу интенсивного туристического потока в летние месяцы. Будучи императорским храмом, находящимся в управлении то Министерства путей сообщения, то Министерства двора, собор в первую очередь предназначался для парадных богослужений.

Кстати, епископ Кронштадтский Назарий (Лавриненко) в одном из интервью выразил намерение открывать главный собор Александро-Невской лавры, Свято-Троицкий, только для воскресных богослужений, благо что для совершения будничных служб, частных треб и таинств у лавры есть несколько домовых храмов и надвратная церковь. Иными словами, епископ не увидел проблемы в том, чтобы предельно сократить нагрузку на архитектурный памятник и использовать внутреннее пространство только по торжественным случаям.

Вероятно, подобная судьба ждет и Исаакиевский собор. Скорее всего он нужен Церкви не для того, чтобы «малое стадо» местной общины смогло получить для богослужений его огромное пространство, а как символическое действо, утверждающее «государствообразующий» статус РПЦ. Символы, как известно, не нуждаются ни в рациональном обосновании, ни в строгой финансовой калькуляции.

 Санкт-Петербург