Христиане Ирака разочарованы визитом папы Римского

Папа Франциск в Ираке сосредоточился на отношениях с мусульманами, причем прежде всего с шиитами. Фото Reuters

Визит папы Римского Франциска в Ирак, который прошел с 5 по 8 марта, – в некотором смысле исторический. Во-первых, потому что первое в истории Римско-католической церкви путешествие понтифика в эту страну. Во-вторых – поездка состоялась во время пандемии коронавирусной инфекции. Последний раз папа Бергольо покидал Ватикан в феврале 2020 года, и то для совершения мессы в итальянском городе Бари. А предыдущий международный перелет был в ноябре 2019 года, когда Франциск посещал Японию и Таиланд. Кроме того, поездка в мусульманскую страну состоялась после публикации в октябре прошлого года папской энциклики «Все братья», которую отличает мощный экуменический посыл.

В Ираке главу Ватикана ждали более 20 лет. Планировалось, что в 2000 году Багдад посетит Иоанн Павел II. Однако в самый последний момент поездка была отменена. Под вопросом до последнего был и нынешний визит Франциска. Многие эксперты называли его «плохой идеей» и пытались отговорить папу от путешествия в политически нестабильный регион, да еще и в разгар пандемии. Тем более что 28 февраля стало известно, что COVID-19 заболел апостольский нунций в Багдаде архиепископ Митя Лесковар. Однако понтифик был непреклонен. «Эта поездка меня возродила. После долгих месяцев тюрьмы (имеется в виду изоляция, санитарная дистанция. – «НГР») я и правда чувствовал себя как заключенный», – признался глава Ватикана, покидая Ирак. За четыре дня визита он проехал более 1,4 тыс. км и кроме Багдада посетил такие города, как Наджаф, Ур, Мосул, Каракош и Эрбиль. В столице Иракского Курдистана – Эрбиле он совершил мессу на стадионе Франсо Харири, которую посетили более 10 тыс. человек.

Помимо вояжей по северу и югу страны папа Франциск встретился с двумя ключевыми иракскими деятелями: в Багдаде с президентом Бархамом Салехом, а в Наджафе – с лидером мусульман-шиитов великим аятоллой Али ас-Систани. Несмотря на то что разговор с обоими был при закрытых дверях, известно, что и с тем и другим речь шла о войне и мире, в том числе и межрелигиозном. «Только если мы научимся смотреть дальше наших различий и увидим друг друга как членов одной семьи, мы сможем начать эффективный процесс возрождения и оставить будущим поколениям лучший, более справедливый и более гуманный мир», – заявил Бергольо во время аудиенции с Салехом.

«Вражда, экстремизм и насилие не вдохновляются религией: это предательство религии», – передал Франциск некоторые тезисы этих двух встреч, возвращаясь к ним уже позже, на «родине» пророка Авраама в Уре Халдейском. «В переживаемых нами бурях нас спасет не изоляция, не гонка вооружений и не воздвижение стен: наоборот, от этого мы будем еще дальше друг от друга и еще более озлобленными. Небеса указывают нам иной путь – путь мира. Этот путь начинается с того, что мы отказываемся иметь врагов. Единственным нашим врагом должна быть вражда. Мы, сегодняшнее человечество, и прежде всего верующие всех религий, призваны превратить орудия ненависти в орудия мира, призваны с силой увещевать руководителей наций, чтобы растущая гонка вооружений уступила дорогу распределению продовольствия для всех», – отметил Франциск.

Встречу с аятоллой понтифик назвал «следующим шагом» в налаживании межрелигиозного диалога между христианами и мусульманами. Первым стал документ «О человеческом братстве во имя мира и мирного сосуществования», в котором утверждается принцип мирного сосуществования религий и недопущения экстремизма на религиозной почве. Текст был подписан с верховным имамом старейшего и крупнейшего исламского университета «Аль-Азхар» шейхом Ахмедом ат-Тейибом во время визита главы Католической церкви в Объединенные Арабские Эмираты в 2019 году. «Документ Абу-Даби готовился в секрете в течение шести месяцев в молитвах и размышлениях. Он стал первым шагом. Можно сказать, что теперь последовал второй, будут и другие, не менее важные по направлению к братству. Декларация Абу-Даби должна рассматриваться в сочетании с энцикликой «Все братья», вышедшей в прошлом году и воодушевленной документом о братстве. Они идут в одном направлении», – подчеркнул понтифик. Ожидалось, что подобный текст может быть подписан и в Ираке, однако этого не произошло.

«Положительная реакция на приезд папы Франциска исходит преимущественно от соответствующих иерархий и правительства Ирака. Но совершенно иную реакцию можно наблюдать в социальных сетях, – заметил в беседе в «НГР» политолог и востоковед Роланд Биджамов. – Более того, визит папы вызвал всплеск антихристианских настроений в Ираке.

В частности, в интернете сейчас широко распространяется ролик представителя мусульманского духовенства Иракского Курдистана, где он назвал христиан кяурами (кяур/гяур – неверный. – «НГР»). Это было очень отрицательно воспринято всей христианской общиной страны, но у этого ролика было и много поддерживающих комментариев. То, что реакция на приезд папы будет отрицательной, ожидалось. Однако она оказалась намного хуже, чем можно было представить. Многие мусульмане-сунниты также остались недовольны приездом понтифика, потому что он встретился только с ас-Систани. Обиженных много, вплоть до представителей немногочисленных протестантских деноминаций, которые считают, что визит папы должен был преследовать цели евангелизации и нести благую Христову весть. Они этого не увидели. Сейчас иракские христиане еще раз задумались о том, что никаких надежд на христианский Запад у них нет».

«Кроме того, в 2003-2006 гг, то есть задолго до основания в 2014 году запрещенной в России организации ИГ («Исламское Государство»), когда в стране был развернут террор и начали убивать священников, христиане потребовали, чтобы в месте их компактного проживания на Ниневийской равнине была создана своего рода зона безопасности, автономия или самостоятельная провинция, что вполне допускалось Конституцией Ирака. Но тогда именно Халдейская церковь, патронируемая Ватиканом, выступила против этого проекта. И сейчас, когда папа Римский приехал и сделал свои заявления, люди еще больше убедились, что эти визиты понтифика не играют никакой роли. Это лишние очки в копилку как нынешнего шиитского правительства, так и правительства Курдистана. Христиане не верят в мирное сосуществование в этой стране. Они уверены, что для этого необходимо изменить менталитет людей. Также они очень обеспокоены тем, что идет отход от принципов светского государства. Многие из христиан даже заявляли, что было бы лицемерием считать, что визит папы Римского принесет пользу или облегчит их положение», – добавил эксперт.

По мнению Биджамова, нынешний визит Франциска может даже навредить христианам в будущем. «Приезд папы и всплеск антихристианских настроений, последовавших за ним, совпал с тем, что парламент Ирака начал вновь рассматривать закон о федеральном суде, – рассказал политолог. – Его пытались изменить еще в 2007 году, потом про него забыли. До настоящего времени в иракском федеральном суде есть девять судей: четыре шиита, четыре суннита и один представитель от христиан. Сейчас пытаются этот закон изменить. В частности, было сделано предложение, чтобы христиан убрать, то есть все привести в соответствии со ст. 2 Конституции, где утверждается, что государственная религия республики – ислам. Также предлагают, чтобы в суде помимо представителей суннитской и шиитской общин присутствовали и четыре эксперта, среди которых – два шиита, один суннит и один представитель курдской общины. И трое из них будут обладать правом вето на любые законы, которые не соответствуют исламскому характеру государства. Это вызвало возмущение христианских депутатов по квоте, и они вместе в частью умеренных суннитских и шиитских депутатов, а также представителями курдов выступили против и остановили обсуждение закона. Но понятно, что приостановлено все это лишь на время. Известный иракский христианский политик Юнадам Канна уже заявил, что рассмотрение этого закона – движение в сторону теократии».

Как пояснил «НГР» историк-ватиканист Алексей Юдин, нынешнее путешествие Франциска носило внеконфессиональный характер. «Это был визит именно к народу Ирака, и его основная цель – перезагрузка отношений с исламским, а в данном случае – с шиитским миром. Именно поэтому в зарубежных СМИ главный акцент ставится на его политической составляющей. Но что такое политика в данном случае? Мир с мусульманами – это большой проект Святого престола, который уходит корнями в европейскую ситуацию с ее проблемами мигрантов. Папа предложил новый формат отношений с исламом. Он не выступал напрямую как политический актор, но его нынешний визит так или иначе придает новые смыслы политической стратегии и новые возможности. То есть религия может, не играя в политические игры, оказывать благотворное влияние на политику, реактивируя то, о чем говорит папа: вражда, войны и разделение», – отметил эксперт.

Во время традиционной пресс-конференции на борту самолета по окончании визита в Ирак папа Римский признал, что из-за энциклики и подписанного на Аравийском полуострове документа его все чаще обвиняют в том, что он «несознателен», отступает от католической доктрины и находится чуть ли «не в одном шаге от ереси». «Риски есть. Но иногда надо рисковать, чтобы сделать шаг», – заметил лидер католиков мира.

Любопытно, что визит папы Римского в Ирак и его встреча с великим аятоллой ас-Систани неожиданно для всех были одобрены МИД Ирана. «Мероприятие служит знаком диалога религий и их сближения», – подчеркнул официальный представитель иранского ведомства Саид Хатибзаде. Эти слова породили надежду если не на визит в Иран, то на встречу Франциска с верховным руководителем Ирана великим аятоллой Али Хаменеи. Поддержал папское путешествие и Джозеф Байден, второй в истории американский президент-католик: «Продолжаю восхищаться приверженностью папы Римского обеспечению религиозной терпимости, общих связей человечества и межконфессионального взаимопонимания. Его визит стал важным посланием о том, что, как сказал сам папа, «братство прочнее братоубийства, надежда сильнее смерти, а мир сильнее войны».

В Русской православной церкви именно Белый дом и его действия обвиняют в исходе христиан с Ближнего Востока. «В Ираке американцы попытались путем военного вторжения создать демократию. Никакой демократии там до сих пор нет. Но при Саддаме Хусейне там проживали полтора миллиона христиан, сейчас в лучшем случае осталась одна десятая часть от этого числа. То же самое произошло в Ливии. Свергли Муаммара Каддафи, но в Ливии при Каддафи жили христиане – сейчас там христиан практически не осталось. Это очень простая, очень яркая иллюстрация того, насколько ошибочной и, я бы даже сказал, преступной была внешняя политика Америки по отношению к ближневосточным странам», – отметил 7 марта в эфире телеканала «Россия 24» председатель отдела Внешних церковных связей митрополит Иларион (Алфеев).

Столь резкое заявление Алфеева во время папского визита в Ирак можно счесть выражением досады из-за того, что роль лидера католиков в поддержке христиан Ближнего Востока была оценена мировым сообществом гораздо выше, чем роль патриарха Кирилла при визите в Ливан и Сирию в ноябре 2011 года. Тогда предстоятель РПЦ также заявлял, что одна из целей его поездки на Ближний Восток – «сохранение исторических, добрых отношений между мусульманами и христианами» и поддержка «гонимого ближневосточного христианства». Когда в феврале 2016 года патриарх Кирилл встретился с папой Франциском в Гаване, сообщалось, что главной темой их переговоров стало обсуждение судьбы христианства на Ближнем Востоке.

Спустя пять лет, в феврале с.г., митрополит Иларион вдруг заявил, что историческая встреча «вопреки ожиданиям» никаких результатов не принесла. «Нельзя сказать, что положение христиан на Ближнем Востоке изменилось в лучшую сторону, за исключением, пожалуй, Сирии, где благодаря действиям российской армии удалось изгнать террористов с основной территории страны и сейчас происходит постепенное, медленное восстановление мирной, нормальной жизни», – заметил представитель РПЦ. Заметим, что Московский патриархат вот уже несколько лет осуществляет программу помощи христианам Ближнего Востока, в том числе материальной. Почти каждый год в Сирию отправляются десятки тонн гуманитарных грузов.

«Традиция апостольских зарубежных поездок у Святого престола достаточно древняя. Она восходит еще ко временам папы Павла VI. И здесь накоплен колоссальный капитал и опыт на всех уровнях, в том числе кросс-культурного и межрелигиозного общения. У Русской православной церкви такого опыта по большому счету нет. Не будем забывать и то, что Святой престол выступает также субъектом международного права, а папа помимо прочего является сувереном государства. Более того, у РПЦ и Ватикана несколько разные весовые категории и функциональные возможности», – объясняет Алексей Юдин.

«Сейчас складывается впечатление, что Святой престол и РПЦ как будто поделили зоны влияния на Ближнем Востоке, – говорит эксперт. – Тут можно вспомнить и речь митрополита Илариона в португальском Католическом университете Лиссабона в 2018 году, где он четко выделил сирийский приоритет. Возможно, во время гаванской встречи, важность которой в РПЦ не отрицают, были достигнуты какие-то договоренности, о которых мы не знаем и которые не вошли в основной текст декларации». «Но на Ближнем Востоке между обеими церквами не может и не должно быть конкуренции. Это зона единых интересов, и нынешнюю поездку папы Римского стоит рассматривать как новую парадигму отношений между Католической церковью и РПЦ по ближневосточной проблеме, которая началась с Гаваны. Поэтому иракский визит понтифика имеет прямое отношение и к России и дает новые возможности для взаимодействия и координации усилий между двумя церквами в вопросе поддержки христиан Ближнего Востока», – считает Юдин.

«РПЦ пыталась сделать все возможное для иракских христиан. Но надо признать, что позиции Русской православной церкви в Ираке далеко не те, которые она имеет, например, в Сирии, где у России есть совершенно другие возможности, православный Антиохийский патриархат и большой процент христиан. И наоборот, процент Христиан в Ираке всегда был низким по сравнению с Сирией. К тому же большая часть христиан Ирака (~ 60%) - последователи Халдейской церкви. Отношения с правительством Сирии у России значительно лучше и более продвинутые, чем с правительством Ирака», – заметил, в свою очередь, Биджамов.

Таким образом, объявляя о сотрудничестве, Ватикан и Московский патриархат в большей мере соперничают в регионе, чем сотрудничают. По крайней мере РПЦ старается показать себя достойным соперником. Не исключено, впрочем, что Святой престол этой конкуренции и не замечает с высоты своего положения. Однако нельзя не заметить роль Российской Федерации на Ближнем Востоке. Вероятно, Кремль и есть тот политический фактор, который удерживает папу Франциска от поездок в Сирию. В Ираке, под гарантии Пентагона, лидеру западных христиан как-то уютнее.