Традиционные ценности отделили от религии

Служение Отечеству упоминается в списке традиционных ценностей, а служение Богу – нет. Фото РИА Новости

Общественные обсуждения «Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» завершатся 4 февраля. Проект документа разработан Министерством культуры в соответствии со Стратегией национальной безопасности, утвержденной указом президента от 2 июля 2021 года. После утверждения главой государства «Основы» вступят в силу в мае 2022 года.

Несмотря на устойчивое представление о том, что духовно-нравственные ценности тождественны религиозным императивам, в документе мало ассоциаций с какими бы то ни было верованиями. Это прослеживается как в содержании, так и в стилистике, которая больше напоминает позднесоветские декларации вроде «Кодекса строителя коммунизма», чем символ веры какой-либо из религий. Особо следует отметить, что в тексте отсутствуют указания на конкретные религиозные традиции, даже на русское православие.

В проекте есть упоминание государствообразующей роли русского народа, однако это упоминание включено в декларацию единства многонациональной России. Также говорится о важности сохранения межконфессионального согласия. При этом российские ценности выводятся из универсальных общечеловеческих представлений о добре и зле – как они видятся авторам проекта. Можно сказать, что в документе нашла воплощение концепция, согласно которой Россия не противостоит остальному миру, но служит миссии сохранения консервативных ценностей в общепланетарном масштабе. Конфронтационный момент состоит в том, что, по мнению разработчиков концепции, коллективный Запад стремится повсеместно насаждать «культ эгоизма» и материализма.

«Основы» вводят некоторые понятия, дефиниция которых представляла собой дискуссионный вопрос на протяжении многих лет. «Традиционные ценности – это формирующие мировоззрение граждан России нравственные ориентиры, передающиеся от поколения к поколению, обеспечивающие гражданское единство, лежащие в основе российской цивилизационной идентичности и единого культурного пространства страны, нашедшие свое уникальное самобытное проявление в духовном, историческом и культурном развитии многонационального народа России», – говорится в документе. «К числу традиционных ценностей относятся: жизнь, достоинство, права и свободы человека, патриотизм, гражданственность, служение Отечеству и ответственность за его судьбу, высокие нравственные идеалы, крепкая семья, созидательный труд, приоритет духовного над материальным, гуманизм, милосердие, справедливость, коллективизм, взаимопомощь и взаимоуважение, историческая память и преемственность поколений, единство народов России», – читаем также. Слова о «передающихся от поколения к поколению» убеждениях напоминают поправки к Конституции от 2020 года о «памяти предков», однако в отличие от Основного закона здесь нет уточнения, что предки сохранили веру в Бога.

Мессианские представления авторов документа проистекают из убеждения, что Россия стоит «перед лицом глобального ценностного кризиса, ведущего к утрате человечеством традиционных духовно-нравственных ориентиров и моральных принципов». Но мессианство это – не религиозного, а политического свойства. В тексте документа можно найти единственный отсыл к собственно духовным сообществам. Среди множества государственных задач упоминается «поддержка участия религиозных организаций традиционных конфессий в деятельности, направленной на сохранение традиционных ценностей». Получается, что религиозным организациям отводится вспомогательная роль. То, что нуждается в поддержке, по определению не может быть ведущей силой. Покровительство означает и подчинение, как отлично знают представители религий, чья история знавала и более суровые времена, чем наша современность.

Почему, если исключить самоочевидный фактор сохранения межнационального и межконфессионального баланса, религиям в концепции госполитики в духовно-нравственной сфере отводится такая скромная роль?

Возможно, некоторые особенности религиозных воззрений могут войти в противоречие с обязанностью государства обеспечить внутреннее единство и развитие общества.

В документе говорится о тысячелетнем наследии разных народов России. Не всегда народы существовали вместе, часто они резко отличались друг от друга укладом жизни. Скажем, в некоторых регионах в прошлом практиковалась полигамия (кое-кто пытается воссоздать этот обычай и в наши дни), а в проекте говорится о поддержке традиционной семьи. В современном представлении это доминирующая модель моногамного союза мужчины и женщины. Также существовали различные традиции погребения, почитания предков, которые могут показаться шокирующими современным гражданам. Сложно себе представить распространение по всей территории России традиции сверять планы на наступающий год с прогнозами астрологов, что совершенно естественно для буддийской традиции в некоторых сибирских регионах. Между тем в тексте говорится о едином культурном пространстве страны и не упоминается о региональных особенностях.

То же самое можно сказать и о временном измерении ценностных ориентиров. Хотя многократно упоминается историческая преемственность, в документе заложена ревизия базовых установок каждые шесть лет. Несложно заметить совпадение этого периода со сроком президентской каденции в РФ. Между тем каждая традиционная религия зиждется на неизменности, предустановленности моральных императивов. Проект государственного документа оставляет место для модернизации рукотворной, а не предопределенной божественными откровениями коррекции ценностей.

Далеко не всегда ценностные установки традиционных религий соответствуют целям госполитики. Скажем, стране требуется приумножение населения. В документе красной линией проходит идея преодоления модных тенденций к бессемейному образу жизни или нетрадиционной семье. Однако не только представители ЛГБТ и воинствующие феминистки мешают здоровым семейным отношениям россиян. Доминирующая в стране Русская православная церковь пропагандирует среди молодежи монашество, которое подразумевает «отрицание продолжения рода». Также в христианстве существует культ святых, чье «подвижничество» почти всегда означает сохранение «девства», физической непорочности.

С другой стороны, в «Основах» утверждается, что «угрозу традиционным ценностям несет деятельность экстремистских и террористических организаций, действия США и их союзников, транснациональных корпораций, иностранных некоммерческих организаций». Между тем многие религиозные течения западного происхождения исповедуют крайне консервативные убеждения в области семейных отношений и распространяют их в России. Скажем, американские неопротестанты-харизматы последовательно противостоят современным представлениям о свободе женщин распоряжаться своим телом при беременности. На основе пропаганды пролайферских убеждений происходят многочисленные контакты американских харизматов с РПЦ. В то же время консервативные неопротестанты принадлежат к истеблишменту США, в иные периоды оказывая направляющее влияние даже на американских президентов. Если при Джозефе Байдене эти общественные силы отстранены от Белого дома, то при Дональде Трампе их роль в политике была чрезвычайно высока. Кто знает, какова будет ситуация после следующих президентских выборов в США?

Вместе с тем авторы проекта убеждены, что «идеологическое и психологическое воздействие на граждан России ведет к насаждению чуждой российскому народу и разрушительной для российского общества системы идей и ценностей (далее – деструктивной идеологии), включающей в себя культ эгоизма, вседозволенности, безнравственности, отрицание идеалов патриотизма, служения Отечеству, продолжения рода, созидательного труда, позитивного вклада России в мировую историю и культуру». «Активность проводников деструктивной идеологии объективно противоречит национальным интересам Российской Федерации» – и подобные убеждения определяют ужесточение политики в отношении религиозного миссионерства на территории РФ.

Многие отмечают, что даже стилистика документа в большей степени соответствует текстам времен противостояния социалистической и капиталистической систем в XX веке, чем тысячелетней истории взаимоотношений России и Запада, которая знавала самые разные союзы и пакты. Авторы текста пишут о присущем российскому народу «коллективизме», а не «соборности», как могло бы быть, если бы в Минкульте ориентировались на церковные образцы. В тексте ни разу не говорится о служении Богу, но присутствует сакрализация служения Отечеству.

Христианские церкви и другие крупнейшие религии претендуют на исповедание абсолютных, а не национальных идеалов. Именно претензия религий на универсальный характер и позволяет называть их мировыми. Скажем, в начале наступившего года председатель Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Иларион (Алфеев), комментируя международную обстановку, так ответил на вопрос ведущей государственного телеканала «Россия 24»: «Я лично боюсь войны. И считаю, что мы должны сделать все для того, чтобы войны не было – ни большой, ни маленькой, ни войны мировой, ни войны локальной». «Есть очень много сил, которые хотят втянуть нас в какую-нибудь войну, причем они есть не только за пределами нашей страны, но и внутри нее, – предупредил представитель РПЦ. – Есть те, которым хочется бряцать оружием, которые говорят, мол, мы непобедимы, несокрушимы, мы дадим отпор любому врагу». «Но давайте вспомним историю Первой мировой войны, в которую Россию втянули. Когда она начиналась, был огромный всплеск патриотических чувств, все думали, что это будет короткая победоносная война. А в результате оказалось, что она разрушила нашу страну», – напомнил Алфеев. Разумеется, Московский патриархат активно участвует в патриотических начинаниях власти, однако трудно себе представить, что РПЦ или какая-либо другая конфессия России откажется от евангельских слов: «Блаженны миротворцы» (Мф 5:9).

С другой стороны, «Основы государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» представляют собой документ, разработанный для государства, от которого, согласно Основному закону, религия отделена. Можно предположить, что при реализации доктрины чиновники так же последовательно будут придерживаться принципа светскости, как это получилось у составителей текста.