Беседовала Алиса На написание дебютного романа «Мойры», моментально принесшего ему литературную славу, Соболя вдохновил рассказ старушки в парижском кафе, а также ряд наблюдений, сделанных в родном районе Казимеж. В настоящий момент он пишет вторую книгу, вокруг которой в Польше уже ведутся активные разговоры.
– Марек, в рамках ярмарки non/fiction прошла презентация вашей первой книги «Мойры». Как вам понравилась встреча с российским читателем?
– Мне было очень интересно увидеть российского читателя, да и вообще российских людей. Мне нравится в России, мне любопытны здешние люди, я рад, что такая встреча случилась.
– Что возникло вначале: античная метафора трех Мойр или образы и судьбы конкретных женщин, уж затем символически связанные вами с Мойрами?
– Конечно, вначале возник замысел описать судьбы трех конкретных женщин. Обращение к мифу – это скорее формальный прием, поскольку все мы выросли из Греции, так что мифология в моем романе не главное.
– Вы в первый раз в России? Что вам известно о современной российской литературе? Какие имена на слуху?
– Я столько лет работал в бизнесе, зарабатывал деньги, что меня это несколько оторвало от соответствующей среды. Если вы меня спросите, какого из русских писателей я больше всего люблю, я скажу вам «Достоевский», потому что отстаю от времени. С двадцати двух до тридцати двух лет я вообще никаких книг не читал, кроме книг по информатике. Так что я теперь стараюсь нагнать упущенное.
– «Мойры» – ваша первая книга. У вас есть дальнейшие творческие планы?
– Каждый писатель может считать себя писателем только тогда, когда издаст свою вторую книгу. Я передал в издательство свою вторую книгу. Я надеюсь, что в 2008 году в Польше она будет уже издана.
– То есть можно сказать, что вы – молодой писатель?
– Да-да, я просто поздно начал. Мне было действительно тридцать три года, когда я написал эту книгу, она у меня не лежала в столе.
– На какие языки переведена ваша книга?
– На русский и литовский. Мое издательство также является моим агентом, но я не в курсе, какие еще планируются переводы. Мне не хватает времени книги писать, не то что еще издательским бизнесом заниматься. Вообще я рад, что в первую очередь меня перевели на языки Восточной Европы, поскольку я сам живу в этом кусочке мира. По складу сознания я себя ощущаю жителем Восточной Европы.
– Вы ориентировались на кого-то? Подражали кому-нибудь?
– Я, наверное, никакого писателя не выбирал, но мне очень близка чешская литература, американская. Люблю Кортасара. А кто вам больше всего понравился в книге, вы успели ее прочитать?
– Мне понравилась старуха Лахесис, выслушивающая в кафе исповеди клиентов и предающаяся своим воспоминаниям.
– Это была подлинная старуха. Я очень люблю общаться со стариками, от них можно узнать много интересного. Я с ними очень часто и подолгу беседую.
– А что насчет литературных премий? Хотели бы вы получить какую-нибудь премию?
– Я даже получил какую-то премию, но маленькую. В искусстве для творца важен только тот момент, когда ты создаешь произведение. У меня в этом душевная потребность. Но, разумеется, важно, чтобы то, что ты создал, нашло своего читателя. Приятно чувствовать, что ты нужен кому-то, что ты создал что-то важное для людей. Ну а литературные премии – это, так сказать, элемент раскрутки, коммерческая сторона издательского дела. Каждый писатель мечтает о том, чтобы жить исключительно литературой, зарабатывать литературой, а не так, как я сейчас, вынужден трудиться в двух местах. Надо помогать издательству в рекламе своего имени.
– Что вы думаете о женщинах-писательницах? Есть такие в Польше?
– Есть такая писательница Ольга Токарчук, она пишет наиболее близкие мне по духу произведения. Вообще женщины в Польше создают литературу, которую можно назвать коммерческой. Я в основном копаюсь на полке менее популярной литературы. Не уверен, что есть такое понятие «женщина-писательница», и так ли уж оно отличается от понятия «мужчина-писатель». Литературу нужно делить по другому признаку: умная или глупая, плохая или хорошая и так далее.
– Кто был вашим первым читателем?
– Моя жена. А позже я сделал ксерокопии и раздал нескольким десяткам знакомых. Меня можно понять: в тридцать три года я впервые что-то написал и хотел проверить, какое впечатление это производит на людей. Я сам не мог оценить этого с точки зрения какого-то ремесла.
– О чем будет вторая книга?
– О мужчинах. О том, чего мужчины ищут в жизни и какие ошибки они на этом пути совершают.
– Опять будет мифологическая метафора?
– Нет, зато будет много чего другого.
– Марек, что бы вы могли посоветовать начинающим писателям?
– Для меня самое важное в литературе – это сам рассказ, само повествование, потому что читателю всегда должно быть интересно, он должен лететь как на крыльях. Мой совет очень простой: нужно быть подлинным, правдивым, не надо стараться открыть Америку в литературе, изобрести велосипед. Следует писать, не преследуя моду, а так, как велит душа.
– Что вы еще хотите сделать в Москве?
– Мы были в центре Москвы, были в Кремле на Соборной площади, во всех соборах я нахожусь под огромным впечатлением. Силу всего государства, всей империи, ее связь с Богом можно почувствовать только там. У нас с женой остался только завтрашний день, мы хотим пройтись по всем достопримечательностям с путеводителем, посмотреть памятник «Рабочий и колхозница» и так далее. У нас мало времени для больших экскурсий, поэтому в Третьяковскую галерею, наверное, пойдем в следующий раз. В Польше мне нравится знакомиться с городом с другой стороны: со стороны клубов, забегаловок, а Москву хотелось бы увидеть сначала с выставочной стороны. Город мне очень понравился, поэтому я сюда приеду не только в связи со следующей книгой, но и просто так.
