На улице Петровке, в "Улице ОГИ"┘

Напряженный график Пуханов.
Фото автора

В клубе «Улица ОГИ» поэт Виталий Пуханов представлял рукопись своей новой книги «Веселые каторжане», для которой, как сказал сам автор, он еще и не начинал искать издателя. В небольшом зале собрались завсегдатаи поэтических вечеров, проводимых группой «Культурная инициатива», друзья по Литинституту и просто друзья, литературная молодежь, которой Виталий хорошо известен – он много лет работает ответственным секретарем премии «Дебют».

С комментариями к прочитанным стихам выступили поэты и литературные критики Владимир Губайловский, Алексей Кубрик, Сергей Козлов.

Владимир Губайловский охарактеризовал картину мира, увиденную поэтическим зрением Виталия Пуханова, как черно-белую напряженную графику, и с ним можно согласиться. С тем лишь уточнением, что это очень острая графика, местами даже шарж, «со сдвигом», с черноватой самоиронией. «Бывает так: под Новый год/ Не Дед Мороз, а смерть придет./ Под ёлкой будешь ты лежать/ И Новый год пережидать./ Все скажут: «Ну, проказник!/ Испортил людям праздник».

Такие вот коротенькие, в шесть–десять строк, на ритм какой-нибудь детской считалки стихи в книге преобладают. Иной раз это узнаваемая, но доведенная до абсурда житейская ситуация, иной раз какая-нибудь парадоксальная максима, и все это, как говорится, не отрывая руки, в один росчерк. Одним росчерком блоковское «как тяжко мертвецу среди людей» превращается в «как трудно быть придурком на земле», а «вставай, страна огромная» в «идет коза рогатая» – не в порядке стеба и даже не для того, чтобы сбить пафос, а для того, чтобы оглядеться, ужаснуться – и примиренно отдаться разумному течению жизни. «Чтобы вечность не сморгнуть,/ Нужно в вечность заглянуть./ Там, среди чужого хлама,/ Потеряться, крикнуть: «Мама!»/ И вернуться навсегда/ В наше местное «сюда»,/ На Рождественский снежок./ Шутки кончились, дружок».

О чем пишет Пуханов? Как и положено поэту, о жизни и смерти, о времени и о себе, о России, любимой странною, как и положено поэту, любовью. Или просто о любви, как положено поэту. «Доведется есть и пить./ Умирать – придется./ А придется ли пожить –/ Это как придется./ Можно и пальто пошить:/ Скроится, придется!/ А надеть и поносить,/ Может, не придется./ Все, что в жизни сможет быть –/ Сбудется, сойдется./ Я хочу тебя любить,/ А забыть придется».

Будем ждать выхода книжки.