Смирись и дай себя побрить

Дарственная надпись Ореста Верейского Моисею Моргулису: «Дорогому Моисею Михайловичу – поправка к портрету Кипренского, тем более что мы с ним тезки». Орест Верейский. Дружеский шарж на Моисея Моргулиса

Собиратель и знаток русской поэзии XIX–XX веков Борис Хайкин представил сборник «Стихотворения» (1856) Николая Некрасова, происходящий из собрания библиофила Владимира Лидина. Василий Боткин в письме Ивану Тургеневу писал: «Стихотворения Некрасова шибко идут, и в это короткое время книгопродавцы взяли у издателя до 1400 экземпляров. Не было примера со времен Пушкина, чтоб книжка стихотворений так сильно покупалась».

Поэтическую ноту продолжил писатель и журналист Юрий Ростовцев, продемонстрировавший полную подборку прижизненных изданий поэта Юрия Кузнецова (1941–2003) с его дарственными надписями. Единственная книга, на которой ее нет, – это редко встречающийся первый сборник поэта «Гроза» (1966). Но библиофил не теряет надежды найти и его с автографом.

Галерист и историк искусства Ильдар Галеев поразил собравшихся редчайшей книгой писателя, этнографа и лингвиста Владимира Богораза «Чукотские сказки» (1935) на чукотском языке, иллюстрации к которой выполнил Юрий Васнецов. Книга стала вехой в творчестве художника. В ней наиболее ярко раскрылся его талант как художника-экспрессиониста, чьи неожиданные по стилю рисунки сближаются с работами Людвига Кирхнера, Карла Шмидт-Ротлуфа и Макса Пехштейна. Оригиналы трех иллюстраций были показаны на заседании.

Председатель НСБ Михаил Сеславинский представил свою «окрошку» из автографов. Сначала он продемонстрировал записку Николая Лескова в Общество русских драматических писателей и оперных композиторов от 29 марта 1890 года. «В Общество Русских Драматических Писателей. Отчет Общества за пьесу «Расточитель» получен. Николай Лесков». Пьеса «Расточитель» – единственное драматическое произведение Лескова. Была закончена 26 мая (8 июня) 1867 года, впервые поставлена на сцене Александринского театра в Петербурге. Затем он показал рукопись писателя-эмигранта, журналиста и врача Владимира Унковского из собрания Алексея Ремизова. В ней содержатся «Дружеские мадригалы», посвященные Ивану Бунину, Алексею Ремизову, Борису Зайцеву, Ивану Шмелеву, Надежде Тэффи, Марку Алданову и Зинаиде Гиппиус. Наибольшее оживление у библиофилов вызвал мадригал, посвященный самому Ремизову: «Сквозь землю зрит, лешачий коновод,/ И видит ярко, как растет трава,/ И гад он зрит морских подводный ход,/ И знает щучьи и совы слова,/ И Вию он всамделишный кунак./ Никола Чудотворец Мирликийский/ Его благословил любовно так,/ И чтит его святой Фома Азиский./ Особый он. Ни с кем не сходен – да,/ Сей рыцарь слова, тонкий сей стилист./ И будет помнить Русь его всегда,/ Доколь живут в миру поэт, артист».

И на десерт Сеславинский представил уникальный рукописный альбом автографов и рисунков советской литературной богемы 1950–1960-х годов, принадлежавший легендарному парикмахеру ЦДЛ Моисею Маргулису. «О Моисей! Тебе сказали? Я жду тебя в буфетном зале», – писал Лев Ошанин. «Будь ты поэтом или беллетристом,/ Иль драматургом будь, в конце концов,/ В быту и творчестве имей свое лицо,/ И пусть оно (как должно!) будет чисто», – шутил Сергей Михалков. «Смирись и дай себя побрить,/ Сиди, салфеткою повязан./ Поэтом можешь и не быть,/ Но выбритым ты быть обязан», – острил Арсений Тарковский. «Лысина – это тезка кудрей, но в конечной фазе их развития. Можно быть лысым, а писать кудряво», – заметил Эмиль Кроткий. Есть в нем и фальшивый автограф Льва Толстого: «Всю жизнь носил я бороду, никогда не брился у Маргулиса, о чем очень жалею. Лев Толстой. 15 июля 1908 г. Ясная Поляна», – который, по мнению председателя НСБ понравился бы классику.